Король Крыс
Шрифт:
Бывший генерал КГБ был человеком быстрых решений, а потому, взяв трубку мобильного, набрал номер своего постоянного порученца, которому он очень доверял, Красавчика–Стива.
Алло? — Голос говорившего прозвучал резко и хрипловато. — Готовься — завтра вылетаем.
Куда?
В Ялту, — улыбнулся Аркадий Сергеевич.
Где это, шеф? В Японии или в Южной Америке? — Стив был молод и не слишком образован, иначе знал бы о Ялтинской конференции «большой тройки».
Стив, наверное, у тебя в школе по географии была твердая двойка, — хмыкнул Аркадий
Точнее, в Крыму. Короче говоря, заказывай билеты. Туда, конечно, нет прямых рейсов из Сингапура. Так что прояви изобретательность…
Он не успел договорить: скрипнула дверь, и на пороге появилась молоденькая девушка, почти девочка. Хрупкая фигура, по–детски наивное лицо, раскосые миндалевидные глаза. На вид ей было не больше пятнадцати.
Эта была Маша–Уонг — одна из многочисленных тайских девушек, до которых склонный к педофилии стареющий Рассказов, как, впрочем, и более молодой Красавчик–Стив, были очень охочи; таких, как эта Маша, у Аркадия Сергеевича был целый гарем, и называл он их своими «курочками».
Конечно же, малолетняя азиатка имела иное, более подобающее ее внешности имя, но хозяин, тоскуя по далекой родине, называл многочисленных узкоглазых любовниц не иначе, как «Дашами», «Оксанами», «Катями» и «Ленами». Наверное, так утонченные российские баре восемнадцатого века, воспитанные в Париже, переименовывали Глаш, Прасковий и Матрен в Жозефинок, Дианок да Джульетток.
Что тебе, Машенька? — спросил Аркадий Сергеевич, ласково глядя на девушку.
Вы уезжаете?
Хозяин кабинета понял, что она слышала окончание телефонного разговора со Стивом.
Да, — поджал губы Рассказов.
Опять?
Надо, Машенька. — Аркадий Сергеевич нежно привлек девушку к себе, та доверчиво прижалась к хозяину.
А как же я, мой господин?
Будешь ждать.
На глаза Машеньки навернулись слезы — похоже, она была легкоранимой.
Хозяин, вы не забудете меня там… куда уезжаете?
Разве тебя можно забыть?
Рассказов заглянул ей в глаза… Во взгляде Машеньки читалась рабская покорность, даже униженность, но в то же время тусклое, всепроникающее желание, и от этого взгляда по телу Аркадия Сергеевича пробежала легкая дрожь.
Поднявшись с кресла, он приобнял девушку, медленно стягивая с нее юбку, спустя мгновение она неслышно упала на пол. Неторопливо, одну за другой расстегнул маленькие пуговички ее блузки, и девушка, поведя плечами, сбросила и ее. Затем Машенька сняла бюстгальтер, следом за ним на полу оказался крошечный белоснежный комок трусиков. Немного застеснявшись, будто впервые в жизни была с этим мужчиной, она прикрыла грудь руками.
Рассказов взял ее за руки и медленно развел их в стороны. Машенька так и осталась стоять — нагая, с торчащими вправо–влево грудями, темные соски напоминали два круглых глаза. Мужчина нетерпеливо раздевался…
Обождите… — Присев на корточки, Машенька взяла в руки возбужденный член и, облизав его розовым, как у сиамской кошки, язычком, принялась массировать, Аркадий Сергеевич закатил глаза. — Мой господин, ничего не делайте, я сама, прошу вас!
Дальнейшие действия Машеньки–Уонг несколько удивили мужчину: взяв лежавшую на полу юбку, она извлекла из карманчика шоколад и, зашелестев фольгой обертки, принялась обмазывать шоколадом головку члена. Плитка таяла, густая коричневая масса стекала между пальцами, и спустя минуту любовница уже вобрала в рот фаллос своего хозяина. Мгновение, и в нёбо девушки ударила горячая струя спермы; Рассказов застонал от удовольствия.
Какая ты фантазерка, Машенька, — блаженно прошептал мужчина.
Какой вы сегодня вкусный, мой господин! — улыбнулась девушка, поднимая голову, и, вновь взяв шоколадную плитку, легонько раздвинула свои ноги и в следующую секунду легла на пол и, обмакнув тонкий смуглый пальчик в размякший шоколад, принялась натирать им упругий бугорок клитора. Такое невиданное зрелище, так же, как и новизна предыдущих ощущений, настолько поразило Аркадия Сергеевича, что тот не сводил глаз с руки девушки.
Мой господин, подойдите ближе, — маняще лепетала она.
Мужчина действовал как завороженный. Наклонившись к ее лону, перемазанному шоколадом, он нежно прикоснулся пальцем к Машенькиному клитору; по телу девушки пробежала легкая дрожь, и руки ее уже наклоняли голову любовника все ниже и ниже…
Огромный серебристый «боинг», прорезав редкие низкие облака, взял курс на северо–запад. Сингапур, этот огромный белоснежный город, построенный в прошлом веке предприимчивыми англичанами, остался внизу. Высотные здания делового центра, портовые доки, зеленые сады предместий — все это исчезало в утренней дымке, и спустя пять минут их хрупкие очертания даже не угадывались. В иллюминаторе лазурилась бескрайняя кромка океана, сливавшаяся с холодным синим небом.
Иногда далеко внизу под крылом чернели продолговатые силуэты сухогрузов, сторожевых кораблей, легких китайских джонок и сейнеров; они казались застывшими, и только тоненькие пенные борозды на воде выдавали их движение.
Солнце висело в зените, отражаясь от безбрежной водной глади, разбивалось на миллионы радужных брызг. Оно слепило глаза, и Аркадий Сергеевич, сидевший у иллюминатора, опустил солнцезащитный козырек.
Что вы собираетесь предложить этим сабуровским, босс? — спросил Красавчик–Стив.
Рассказов уже поделился с порученцем и информацией, которую отыскал в далеком люберецком сайте, и собственными соображениями на этот счет.
То же, что предложил бы на моем месте любой, — хмыкнул он. — Деньги. Много–много денег.
Зачем?
В этом мире продается и покупается абсолютно все. И русские уголовники — не исключение.
А они сами поймут, что их покупают?
Нет, конечно. Я предложу им деловое сотрудничество: мол, я даю вам средства для легальных инвестиционных проектов, для массового подкупа государственных чиновников и средств массовой информации. Но сделаю это так, что они поймут: кидать меня крайне невыгодно.