Король Крыс
Шрифт:
Под светофором, мигающим желтым, стоял милицейский «форд» в полной боевой раскраске. Из установленного на крыше громкоговорителя неслось свирепое:
Автомобиль ВАЗ-2109, немедленно к бровке! Автомобиль ВАЗ-2109…
Хрен тебе в жопу, — сердечно посулил сидевший за рулем и, заметив, что «форд» намеревается выкатить наперерез, взял немного влево.
«Девятка» стремительно неслась по пустынной улице микрорайона — стрелку спидометра зашкаливало за сто. Желтые конусы фар выхватывали из туманного полумрака углы зданий, фонарные столбы, редкие грузовики, припаркованные на обочине машины. Район уже отходил ко сну — лишь кое–где зашторенные окна подкрашивались неверным синеватым светом мерцающих телевизоров да зеленоватым — торшеров и бра.
Сидевшие в салоне грабители молчали — безусловно, никто из них не мог предположить столь неожиданного поворота событий. Кактус, громоздившийся на коленях Шмаля, выглядел потерянным донельзя: наверное, он мысленно клял себя за то, что не послушался Валерика и не перенес ограбление на завтра.
Похоже, незнакомец прекрасно ориентировался в этом районе, а потому, проскочив еще несколько перекрестков, нырнул в темный сквозной двор и, покрутившись в тумане между домами, неторопливо выкатил на параллельную улицу.
Неожиданно где-то, как показалось беглецам, совсем рядом полыхнула милицейская мигалка, и срывающийся голос, усиленный громкоговорителем, заставил пассажиров «девятки» вздрогнуть:
Козлы, остановиться, кому сказано! Или стреляем, блядь! — Видимо, нервы сидевших в «мусоровозе» были взвинчены до предела, и потому после прозвучавшей команды громкоговоритель разразился хорошими и не очень хорошими русскими словами.
В «девятке» все разом, обернулись: метрах в трехстах стояла милицейская «пятерка».
Удивительно, но на сидевшего за рулем милицейская команда не произвела никакого впечатления; лицо его оставалось спокойным и непроницаемым, как дамба. Пронзительный скрип тормозов, резкий поворот руля — автомобиль развернуло на сто восемьдесят градусов, и машина, вспарывая дальним светом рваные клочья тумана, понеслась навстречу ментам. «Девятка» шла в лобовую — улица была неширокой, с односторонним движением, и чтобы избежать столкновения, «пятерка» свернула на тротуар.
Когда до «мусоровоза» оставалось не больше двадцати метров, водитель «девятки» резко затормозил и, протянув руку назад, к Валерику, скомандовал:
Автомат давай!
Тот, словно завороженный, медленно протянул вперед АКС.
Рывок дверцы, и незнакомец, вскинув «Калашникова», выскочил из салона. Оставшиеся внутри изумленно следили за его действиями — выверенными, отточенными, быстрыми, но в то же время несуетливыми: ни одного лишнего шага, ни одного лишнего движения.
Мгновение, и вечернюю тишину улочки пропорола гулкая автоматная очередь. Заклацали по асфальту свежеотстрелянные гильзы, с треском осыпалось лобовое стекло милицейской «пятерки», из развороченного радиатора повалил густой белый пар, но спустя секунду эти звуки заглушили крики и стоны находившихся в машине.
Свежий ветерок колыхал тюлевую занавесочку на окне кухни. Отсюда, с последнего этажа, тускло освещенный двор был виден как на ладони: пустынная детская площадка, мусорные баки, припаркованные на ночь машины.
Невысокий мужчина с вытатуированными на руке церковными куполами поднялся с табуретки и, подойдя к окну, опасливо выглянул наружу.
Ну что, Шмаль, никого? — глухим голосом спросил Кактус.
Да тихо вроде. — Шмаль отошел от окна и, усевшись за стол, взглянул на незнакомца исподлобья.
Сразу после расстрела милицейской машины, всего полчаса назад, этот загадочный человек повел себя так, словно всю жизнь воевал на московских улицах. Бросив автомат в салон «девятки», он вновь сел за руль и после непродолжительного ралли по окрестным дворам остановил автомобиль на пустыре в полукилометре от этого дома.
Ваша тачка? — коротко спросил он у Кактуса и, узнав, что автомобиль угнан специально для дела, дернул капот и, отсоединив бензиновый шланг, грамотно поджег машину. — Там отпечатки пальцев, — предвидя естественный вопрос, спокойно объяснил неизвестный свои действия.
Вскоре все пятеро уже были тут, на квартире Шмаля. То, что незваный спаситель очутился вместе со всеми, выглядело вполне естественно.
Однако было непонятно, откуда вообще взялся этот загадочный тип?
Почему он с риском для жизни вступился за людей, которых прежде никогда не видел?
Почему, в конце концов, чересчур борзый?
И вообще — кто он такой?!
Бросив в сторону незнакомца настороженный взгляд, Кактус поинтересовался:
Зачем ты нам помог?
Я не люблю, когда трое бьют одного, — последовал ответ. — Зато люблю, когда один бьет троих. Особенно если это менты.
Столь замечательная жизненная позиция не могла не вызвать восхищения.
От кента возвращался, — спокойно продолжал спаситель, — сигареты кончились. Подошел к киоску и вижу — мусора на вашего пацана наезжают. У того — проблема. Да и мент тот меня послал. Ну и пришлось ввязаться.
Извини, а ты вообще-то кто? — осторожно перебил Шмаль.
Человек, — последовал спокойный ответ.
Ну, это понятно. А как тебя звать–величать, кто ты конкретно?
Казалось, человек только и ждал этого вопроса.
Зовут меня Максимом, фамилия — Нечаев. А погоняло мое — Лютый. Не слыхал?
Чалился? — оживился Кактус, словно невзначай выставляя напоказ татуированные руки.
Было дело… Под Нижним Тагилом, 77–я статья. По–новому — 209–я, — охотно пояснил Лютый и, поймав вопросительные взгляды Валерика и Серого, добавил: — Бандитизм.
Валерик, — негромко скомандовал Кактус, — ну, что там у тебя?
Качок, то и дело бросая в сторону спасителя откровенно уважительные взгляды, принялся вытаскивать из карманов купюры.