Король Крыс
Шрифт:
Ника!
Савушка!
Расталкивая пассажиров, девушка бросилась вперед, повиснув на шее любимого, и, отвернувшись, чтобы Савелий не видел ее слез, прошептала:
Извини, мы немного опоздали. Ты, наверное, волновался.
Говорков ласково провел ладонью по ее влажной щеке.
Я вижу, ты волновалась еще больше. Все в порядке? Как выставка?
Отлично: три моих работы купили! — с гордостью сообщила она и счастливо улыбнулась. — Но самое главное, мы уже вместе, правда? — Вероника улыбалась кротко и счастливо.
Что же мы тут стоим?! Вещи в багаже есть?
Нет, они придут отдельно: мой менеджер привезет.
Так, уже и своим менеджером обзавелась, — недоверчиво заметил Савелий.
В Америке без этого нельзя: неправильно поймут, — смутилась девушка.
Да шучу я, — успокоил ее Савелий. — Пошли на такси! Давай это мне. — Легко подхватив небольшой чемоданчик, Савелий двинулся вперед, прокладывая дорогу в толпе. Вероника пошла следом.
На стоянке такси Говорков боковым зрением зафиксировал двух ребят невыразительной внешности; обменявшись быстрыми взглядами, молодые люди двинулись наперерез девушке. Обернувшись, Савелий заметил, как один из них, словно невзначай толкнув Веронику, тут же рассыпался в извинениях, а другой, уже стоявший за ее спиной, аккуратно перерезал ремешок ее сумочки.
В мгновение ока Бешеный подскочил к негодяям. Короткий взмах руки, и кулак Савелия впечатался в нижнюю челюсть вора. Удар получился сильным, точным, болезненным, и противник сразу же повалился навзничь, на его губах запузырились густые розоватые слюни. Следующий удар свалил его подельника.
Пронзительно тонко вскрикнула Вероника, и между Савелием и толпой мгновенно образовалось нечто вроде полосы отчуждения.
К месту происшествия уже трусил тщедушный милиционер. Бесцветная, как недопеченный блин, физиономия, показная важность движений и абсолютное сознание того, что он, товарищ лейтенант, тут, в Шереметьеве, — главное действующее лицо.
Милиционер строгим взглядом окинул Савелия. Потом глаза его обнаружили на бетонных плитах окровавленного парня, затем второго.
Он сумочку пытался срезать. — Подняв за шиворот вора, Говорков подтолкнул его к милиционеру.
Ваши документы, — голосом автоответчика произнес тот.
Мои? — не поверил Говорков.
Ваши, ваши. И ваши тоже. — Лейтенант обернулся к девушке.
Савелий достал паспорт. Вероника, ничего не понимая, протянула свой.
Только что прилетела, у меня в сумочке деньги, паспорт, кредитные карточки. —Beроника нервно мяла конец срезанного ремешка сумочки. — Вот мой билет.
Что, хулиганим? — К удивлению Бешеного, шереметьевский мент сразу же встал на сторону воров.
В смысле?
Грубое нарушение общественного порядка, выражающееся в явном неуважении к обществу, — коряво сформулировал милицейский лейтенант, и по глазам его Бешеный сразу понял, что виноватым в этой истории будет именно он: вне сомнения, этот мент состоял у воров на содержании.
Да ведь они хотели сумочку украсть! — возмутился Савелий, демонстрируя обрезанный ремешок. — Вон свидетелей опросите!
Товарищ милиционер, я рядом стояла и все видела. — Бойкая пожилая женщина уже проталкивалась сквозь толпу к стражу порядка. — Вон тот тип эту девушку толкнул, внимание отвлекал, а вот этот сзади встал и ножиком — вжик. Я сама в милиции работаю, в паспортном столе, законы знаю, если хотите, могу свидетелем быть.
Судя по всему, эта неожиданная свидетельница явно не входила в планы сотрудника милиции. И потому, промямлив что-то невнятное и вернув паспорта, товарищ лейтенант взял под руки пришедших в себя воришек, явно намереваясь увести их с места происшествия.
А как же… — только и смог произнести пораженный Савелий.
Сейчас в отделении разберемся, протокол составим, — даже не оборачиваясь, буркнул лейтенант.
Говорков понимал: этот продажный мент теперь поведет воров не в отделение, а в медпункт. И составление протокола останется вряд ли выполненным обещанием: какой еще протокол без потерпевших и свидетелей?
Но спорить, а тем более качать права по понятным причинам не приходилось.
Настроение было испорчено, и Савелий, со вздохом взяв Вероникин чемодан, двинулся к желтой «Волге» с таксистскими шашечками.
Ладно, пусть это будет нашей самой большой неприятностью, — насилу улыбнулся он, пропуская в салон машины девушку.
Почти всю дорогу до Москвы Бешеный молчал. Девушка интуитивно ощущала несправедливость происшедшего, и вопрос ее прозвучал более чем естественно.
Савушка, а почему этот полицейский, то есть милиционер, отпустил преступников? — наконец спросила Вероника, но по глазам возлюбленного тут же поняла, что зря напомнила ему о недавнем происшествии.
Потому что он — московский мусор, а не нью–йоркский коп, — ответил Говорков.
В Соединенных Штатах такое считается серьезным преступлением, — после непродолжительной паузы произнесла девушка. — Посягательство на чужую собственность.
Ты посмотри, всего-то ничего пожила в Штатах, а уже говоришь как настоящая американка. Ты, видно, забыла, что в России подобное в порядке вещей, — в сердцах бросил Савелий.
Ты прав, милый: я словно в другой мир окунулась. Как же нам еще далеко до нормальной цивилизации.
Думаю, что и в Америке преступников не меньше, — ревниво заметил Савелий и невольно подумал: «Если такая откровенная коррупция на низовом уровне, что же тогда творится на самом верху?»
Несомненно, этот лейтенант получает от всех шереметьевских воров часть их прибыли и наверняка отстегивает какой-то процент своему начальству, те — еще выше, и еще, и еще. Кто же стоит на самом верху? Где сходятся все нити?
Видимо, такое положение дел и есть те самые «объективные причины», по которым, если верить популярной телепрограмме, рост преступности не может быть остановлен.
Пасмурность возлюбленного невольно передалась девушке, с виноватым видом взглянув на Савелия, она перешла к другим темам: о том, как принимали американцы ее картины, о своей встрече с мэром Нью–Йорка, к последним американским новостям.