Король Крыс
Шрифт:
Значит, борьба с бандитами и преступниками — вне нравственности и морали?
Если вы имеете в виду наши с вами методы — безусловно, — невозмутимо произнес руководитель совсекретной правительственной структуры. — Мы работаем на государство, а ни одно государство никогда не отличалось порядочностью по отношению к своим подданным. Государство, как справедливо учил классик, — механизм подавления своего народа. Ну и так далее. Впрочем, хватит об этом.
Нечаев мельком взглянул на Прокурора, и ему показалось, будто бы тот изменился даже внешне. На неярком октябрьском солнце хищно поблескивали старомодные очки в тонкой золотой оправе, но взгляд уже не казался таким ироничным и насмешливым, как ранее. Он был сухим, суровым и мрачноватым, и от этого взгляда Лютому стало немного не по себе.
Продолжим наши построения. Второй этап — становление сабуровской группировки — успешно завершен. Стало быть, на очереди третий, основной. В ближайшие полгода вы должны полностью поставить под свой контроль Москву и Подмосковье, вытеснив традиционные столичные группировки. Да, я понимаю, впереди широкомасштабная война на истребление. То есть то, ради чего сабуровские и создавались. За эти полгода вы должны безжалостно уничтожить все конкурирующие банды, став полноправными хозяевами столицы. Как вы понимаете, теперь я вряд ли смогу вам помогать: ведь все остальные, кроме нас с вами, играют втемную. Ну, разве какой-нибудь форс–мажор, экстренный случай…
Я понял, — вздохнул Максим.
Вот и хорошо, — деловито подытожил Прокурор и, кивнув в сторону охотничьего домика, продолжил: — Давайте посидим у камина, попьем кофе. Заодно и обсудим некоторые технические детали.
Обсуждение заняло часа три. Усадив гостя перед компьютером, руководитель КР подробно, во всех деталях ознакомил Максима с выводами аналитиков.
Напомню, что у вас карт–бланш. Вы не ограничены в средствах. Особенно учитывая конечную цель. — Подбросив в огнедышащее жерло камина несколько поленьев, Прокурор вдруг спросил: — Или вы все еще сомневаетесь, что цель оправдывает средства?
Я пока не разобрался в этом до конца, — в замешательстве ответил Максим, не желая продолжать разговор.
Ну что же — разбирайтесь. У вас есть еще время. Позвольте я вас провожу…
У въездных ворот они обменялись рукопожатиями, и Прокурор, на мгновение задержав руку Лютого в своей, произнес:
Постойте, Максим Александрович, я прекрасно понимаю вас. Скажу больше: будь вы другим, я никогда бы не предложил вам роль поводыря «короля крыс».
Нечаев поднял глаза, теперь ему уже казалось, что во взгляде Прокурора мелькнуло нечто человечное, почти доброе.
А тот продолжил:
Если вы действительно хотите быть справедливым, то должны научиться быть жестоким. Подумайте об этом, Максим Александрович.
Подумать-то можно, — неуверенно промямлил Лютый.
Поверьте мне, Максим Александрович, вы попали в стан врага, и, если вы хоть чуть- чуть проявите мягкость к своему окружению, это сразу воспримется как слабость, а слабость среди таких, как они, не в чести.
Я и не собираюсь их жалеть, — возразил Лютый. — Иногда мне так хочется кому-нибудь из них башку оторвать!
Вот и держите эту злость поближе, не прячьте далеко.
Постараюсь…
5
Выбор объекта
Нет ничего страшнее слова «бывший».
«Бывший министр», «бывший член Политбюро», «бывший миллионер»… Успехи, слава, богатство, власть — все это остается позади, но «бывший», словно по инерции, продолжает цепляться за безвозвратно ушедшее прошлое, и ничем не подкрепленные амбиции неминуемо превращают такого человека в посмешище.
Бывший генерал бывшего КГБ бывшего Советского Союза Аркадий Сергеевич Рассказов никак не походил на человека, способного вызвать снисходительную насмешку. В отличие от большинства ушедших в отставку сослуживцев, он не писал скандальных мемуаров, не создавал сомнительные коммерческие фирмы и банки, не выступал с лекциями в заморских университетах и не подвизался «советником по безопасности» в многочисленных «горячих точках». Тем не менее у бывшего генерала «конторы» было все: связи, деньги, но главное — огромная власть.
Связи остались еще со времен службы на Лубянке, участие в далеко не законных коммерческих проектах приносило огромные суммы, что, в свою очередь, давало власть: деньги, как известно, конвертируются во власть столь же легко, как власть — в деньги.
Конечно же, бывший функционер спецслужб прекрасно знал о возможностях родного ведомства и не забывал о длинных руках сероглазых мальчиков и излюбленных методах их работы: автомобильная катастрофа, падение в шахту лифта, пищевое отравление, а то и банальное самоубийство. Но Рассказова меньше всего волновала собственная безопасность: его личное дело, некогда хранившееся в недрах Центрального архива 16–го Главного управления КГБ СССР — ФСБ РФ, было уничтожено еще в начале девяностых.
К тому же вот уже много лет Аркадий Сергеевич жил за пределами России: Соединенные Штаты, Франция, Ближний Восток… Сбежав в свое время из Советского Союза и прихватив немалую сумму денег некогда «родной» партии, он с удовольствием колесил по всему миру, налаживая нужные контакты в различных странах, промышляя любым делом, которое приносит деньги, не гнушаясь криминальным бизнесом: наркотиками, оружием, даже торговлей людьми, точнее сказать, доставляя молоденьких тайских девочек богатым бизнесменам разных стран.
Впрочем, большую часть времени он предпочитал проводить в Сингапуре. В этот город–государство, стоявший на перекрестье политических, торговых и банковских интересов восточного полушария, и сходились нити интриг, которые плел неутомимый Рассказов.
Огромный город изнывал от полуденного зноя. Казалось, еще чуть–чуть, и расплавленный асфальт потечет в Сингапурский пролив.
По случаю жары окна рабочего кабинета Аркадия Сергеевича были зашторены наглухо. Лениво вращались лопасти огромного напольного вентилятора, но легкий комнатный ветерок не спасал от зноя, и сидевший за компьютером хозяин кабинета то и дело промокал вспотевший лоб носовым платком.