Король моих мыслей

Бег Кира

Едва не пропустив завтрак, я написала ответ. О том, что тоже скучаю, и прошу обещать, что, несмотря ни на что, он будет жить и продолжать дело его отцов, ибо я не вправе требовать от него такой жертвы и никогда не прощу себя, если стану причиной его несчастья. И что я по-прежнему согласна приезжать к нему, ибо говорить и видеть его мне доставляет огромное удовольствие. Я старалась подбирать нейтральные слова и выражения, потому как приличным леди не положено говорить и, тем более, писать о своих чувствах мужчинам, с которыми их не связывают семейные или брачные узы. И потом, я не была уверена, что мои письма до того, как они попадут к Королю, не просматривают иные люди. Стражи или секретарь, к примеру.

Запечатала конверт с

ответом, капнула своими духами на бумагу, передала Артемию. Заколку сразу воткнула в причёску, а письмо от Александра спрятала в один из потайных кармашков платья. Позже, в библиотеке, если буду одна, прочту его ещё раз. И, несмотря на всё моё желание сохранить его на память, придётся его порвать и сжечь. Негоже правителю писать об отречении, и тем более нельзя хранить такие бумаги.

В столовой я наткнулась на полный неприязни взгляд Анники. Уже привычно игнорируя её поведение, я прошла к столику, где меня ждали Саня и Ирина. Саня заканчивала завтрак и почти сразу ушла, ей надо было торопиться на занятие с иностранной леди. Ирина неспешно доедала отбивную, заедая её пирожком с вареньем.

Уже выходя из столовой, я поняла, что забыла в комнате тетрадь с выполненным заданием по экономике поместья. И что делать? Отправить за ней слугу? Пожалуй, быстрее будет сходить за ней самой, чем объяснять, на какой полке она лежит и как выглядит.

Поднимаясь по лестнице в жилом корпусе, я услышала шум на нашем этаже. Тоже кто-то что-то забыл, или слуги так торопятся с уборкой? Странно, мне казалось, они приходят позже. Артемий, как и я, нахмурился, жестом остановил меня и мысленно попросил подождать, пока он проверит. Я кивнула.

Меньше чем через минуту послышался отчаянный женский крик и мужская брань. Ноги сами понесли меня вперёд. Шум, к моему ужасу, раздавался из нашей с Саней комнаты, и я застыла на пороге, разглядывая царящий в комнате бедлам. Всё содержимое шкафов и полок раскидано по полу, поверх одежды – порванные книги и тетради, перевёрнутая чернильница пятном синего мрака залила опрокинутую корзинку с нательным бельём, рукоделие превратилось в неописуемый клубок ниток и лоскутков, кровати разворочены, словно по ним проскакала вся королевская конница. Посреди этого безобразия стоит с невозмутимым лицом Артемий, удерживая вырывающуюся леди. Юлия. У их ног валяется коробка, точно такая, в которой мне передавали отравленные пирожные.

Пока я пыталась осознать произошедшее, на этаже появились комендант и леди Виктория, которая, как оказалось, собиралась занести Юлии лекарство от лекарей. Оценив обстановку, леди Виктория поспешила за леди ректором и профессором Олридом.

Юлию увели, в комнату зашла служанка, охнула, всплеснула руками и принялась наводить порядок. А я всё медленно бродила по комнате, пытаясь осмыслить увиденное. Юлия. Зачем? Почему? И разве она не пострадала от тех отравленных пирожных? Я считала её подругой.

Почему-то больше всего меня расстроил порванный, распотрошённый альбом с коллекцией сушеных листьев и цветов. Я осторожно собирала уцелевшие сухоцветы, горюя над каждым. Вот поверх моих конспектов поломанный, раскрошенный лист, который мне подарил Александр, когда мы с ним танцевали в вихре осенних красок. Вот веточка мяты, чудом уцелевшая, тоже от него. Под кроватью нашлись незабудки, возле шкафа цветы, которые мне из поездки привёз старший брат. Как я ни старалась, Королевский Цветок так и не нашла.

Вскоре я узнала, что Юлией, по настоянию Его Величества, занялись его собственные службы. Оказалось, девушка неровно дышала к профессору Эрику. И однажды, выйдя в выходной день в город, она встретила доброжелателя. Мужчина, тщательно спрятав лицо за шарфом и мехом шапки, посочувствовал расстроенной леди, разговорил её, а после обещал помощь. Незнакомец сообщил Юлии, будто ему точно известно, что профессор тайно встречается со мной. Но, если со мной что-нибудь случится, то родители сразу заберут меня домой,

а у неё появится шанс. И стал присылать ей записки с указаниями, а после пирожные, которые она тайком подкинула к посылкам, привезенным курьером. Отраву она съела, испугавшись, что её кто-нибудь заподозрит, и тут же, на всякий случай, вызвала рвоту и отправила соседку за лекарями. О том, что в пирожных и прочих посылках было не просто нечто неприятное, но самый настоящий яд, она не знала. Лица мужчины она не видела, кто приносил записки и посылки для меня, не знала. Все послания ей оставляли тайно, просунув в щель в ограде в условленном месте. Последив за оградой две недели, стражи никого не увидели и пришли к выводу, что организатору как-то стало известно о том, что Юлию поймали. Самое странное, что Юлия никогда не следила за кабинетом леди Амалии и понятия не имеет, кто устроил погром в моей комнате. Она лишь принесла очередную посылку и собиралась оставить её на моей кровати, но растерялась и замешкалась, увидев беспорядок, тут её Артемий и поймал. Погром устроила не она. Более того, Юлия не знала, но, похоже, незнакомец поставил ей щиты на мысли и эмоции, связанные со мной. Я и подумать не могла, что подруг надо проверять на наличие чужих щитов!

Дни шли за днями, сплетаясь в изящное кружево, на котором яркой нитью были вышиты наши с Александром встречи. Я всё так же мучилась неизвестностью, какую судьбу он мне уготовил, но уже понимала, что не смогу отказать, даже если это лишь роль простой фаворитки. Я понимала, что династический брак с принцессой северных соседей поможет укрепить позиции страны, а я... Я просто не смогу отвернуться от Него, добровольно уйти, покинуть. Эти мысли причиняли боль.

Незаметно погода переменилась. Пургу и морозы всё чаще сменяли погожие деньки, капель жизнерадостным звоном омыла уставшую от зимы землю. Сошли сугробы и первая робкая травка проглянула вдоль дорожек Института. Скоро утренние тренировки вновь перенесут на поляну, укрытую за деревьями позади основного корпуса, и мы будем возвращаться в комнаты, перемазанные грязью до самых бровей, а потом толпиться в душевой, торопясь на завтрак.

Несколько раз в неделю я старалась выделять время, чтобы посмотреть очередную книгу из секции для преподавателей. Я теперь не ограничивалась только королевским стеллажом, мне было интересно всё. Улучив момент, когда мы с профессором Джозефом были в библиотеке одни, я набралась смелости и спросила про его щиты. Профессор тепло и немного лукаво улыбнулся.

– Вы знаете, леди, что в некоторых знатных домах в том или ином поколении примешивалась королевская кровь. Конечно, чаще младших принцев и принцесс переманивают к себе иностранные правящие семьи, получая сильную кровь и выгодные союзы, но, если их высочества нашли себе пару по сердцу, их обычно не неволят. Правда, ментальные способности в первом же поколении сильно слабеют, а потом и вовсе сходят на нет. Вероятно, боги следят, чтобы только у их избранника, Короля, были способности. Не знаю, леди, какова причина на самом деле, – покачал головой профессор. Зачем он мне это говорит? Насколько я помню общую генеалогию, в его семью поколений семь назад вошла младшая принцесса, отказавшись от брака с правителем одного из племени степняков, из-за чего едва не началась война. Но силой её и впрямь принуждать к браку не стали. Я задумалась.

– А могут способности проявиться спустя несколько поколений? – спросила я. Профессор Джозеф одобрительно кивнул.

– Именно так, леди. У моей внучки есть Дар. Правда, как это обычно бывает в таких случаях, годам к десяти-двенадцати он полностью угасает, но до тех пор ребёнок требует особых учителей. Говорят, при регулярных тренировках некоторым удаётся сохранить часть Дара, как это произошло у леди Амалии, да это и не секрет. А на мне внучка тренировалась ставить щиты, я не возражал. Сейчас её способности и вправду стали слабее, но она не огорчается.