Король на площади
Шрифт:
— Да?!
Та кивнула.
— Ишь ты! А чего ж с зятьком меня не познакомила?
— Он умер.
— Поди, вертопрах какой? Художник? Умер — ну и хорошо, — спокойно сказал князь. — А то бы я его на рее собственными руками вздернул. Ишь чего удумал, моей дочурке голову дурить!
Подумал и вновь развернулся к Эмме. Спросил — даже с надеждой:
— А может, у меня тогда и внучок уже имеется? Или хоть внучка какая-никакая?
— Нет, батюшка.
На этот раз Рагнар похлопал ее по плечу уже с сочувствием.
— Ну ничего, в следующий раз обязательно получатся.
Правильно расценил выражение лица Силвера, потому что расхохотался:
— А ты что же, девственницу в жены ждал? Так тогда тебе в другом месте невесту надо было искать! У нас девки знаешь какие — у, огонь! Если уж кого из парней выберут — за волосья тащи, не отцепятся. А сыночка родит — живо замужем окажется, ибо настоящая женщина, плодовитая! Это тем, — он благодушно махнул полуобглоданной костью на короля, — кто сравнения по мужеской части боится, непременно девица требуется. Чтобы других мужчин не знала. А мы-то на девственности не повернуты, — Рагнар подмигнул зорким серым глазом под мохнатой бровью, — хотя и с удовольствием ее лишаем, гы-гы!
Не выдержав, Силвер глянул на Эмму — та смотрела на него, криво улыбаясь. Улыбку ее можно было понять двояко. Да, говорила эта улыбка, извиняясь, мой отец таков! Да, утверждала эта улыбка с вызовом, — я такова! И что?
Тихой воде не верь…
Да и ничего, ответил он взглядом. Что мне до вас вообще за дело? Кого ты там до своего Агнази любила, кого после…
Но только вот чего же ты все-таки испугалась или что себе напридумывала и потом испугалась? Раз твой отец не спрашивает, придется задать вопрос мне.
Но едва он открыл рот, как Рагнар сказал:
— А не пойти ли тебе, дочура, спать? А мы тут с королем по-своему, по-мужски потолкуем.
Эмма с сомнением перевела взгляд с отца на Силвера, но все-таки послушно поднялась. Прошелестела: «Спокойной ночи, ваше величество, спокойной ночи, ваше сиятельство», — и тихо удалилась.
А вот теперь князь всерьез возьмется за его обработку: растолкует про сложную международную обстановку на полуострове, про выгоды от этого брака для обеих сторон, про скрытые и открытые достоинства своей дочуры…
Но Рагнар улыбался ему заговорщицки:
— А не надраться ли нам, Силвер? Как тогда на Пике, а?
И он почувствовал, как губы растягивает ответная ухмылка. После снятия осады они несколько дней беспробудно пили. Такого жуткого пойла и такого жестокого похмелья у него не было ни до, ни после. Но те три дня были просто… феерическими.
— А почему бы и нет?
Глава 6
В которой происходит межгосударственная попойка
— Они заперлись во внутренних покоях и выкладывают друг другу государственные секреты!
Господин полицмейстер, обычно крайне аккуратно одетый и волосок к волоску причесанный, выглядел сейчас всклокоченным и помятым — видимо, с трудом вырвался из гостеприимных рук запивших владык. Но избежать насильственного вливания ему явно не удалось: от него отчетливо разило свежим винным духом. Язык слегка заплетается, глаза блестят, рыжие волосы стоят дыбом — то ли от ужаса, то ли потому, что его за них основательно оттаскали…
— Я пытался остановить его величество, но знаете, куда он меня послал, знаете?!
С трудом сдерживая улыбку, я успокаивающе похлопала Фандалуччи по руке.
— Точного направления не знаю, но догадаться могу. Не расстраивайтесь так. Когда они протрезвеют, вряд ли кто из них вспомнит, о чем вообще шла речь!
— Остается только на это и надеяться, — пробормотал несчастный полицмейстер. — Но говорят, у этого клятого Волчьего князя печень и мозги просто луженые… ох, простите, ваше сиятельство!
Я все-таки рассмеялась.
— Вам не за что извиняться, господин полицмейстер, так оно и есть! Но мне почему-то кажется, что наш князь и ваш король друг друга в этом смысле стоят. И еще — опять же мне это только кажется — в государственных секретах они постараются друг друга как следует надуть… то есть дезинформировать.
Фандалуччи слегка просветлел: эта мысль ему в голову не приходила.
— Да, пожалуй, так оно и есть!
— Как поживает наша общая знакомая, дама Грильда?
Господин полицмейстер принялся рассматривать осенний пейзаж за окном.
— Неплохо.
— Вы ведь часто с ней видитесь?
Мужчина откашлялся.
— Ну как вам сказать… Достаточно регулярно.
— Грильда — настоящее сокровище, ведь так, господин полицмейстер? — продолжила я с мягким нажимом.
Фандалуччи взглянул мне в глаза прямо.
— Вы совершенно правы, она редкая женщина!
Мы посидели еще в мирном и слегка смущенном молчании. Ну хоть этой паре есть польза от того, что я теперь не живу в доме Грильды, — Фандалуччи может посещать свою даму без стеснения.
— У меня к вам просьба, господин полицмейстер.
Его смягчившийся взгляд моментально стал привычно-оловянным.
— Да, ваше сиятельство?
— Я написала письмо и хотела бы его отправить. — Я протянула ему сложенную бумагу, Фандалуччи посмотрел на нее с некоторой опаской. — Оно не запечатано. Вы можете прочесть и убедиться, что в нем нет ничего такого… государственно-секретного. Это письмо моему доброму знакомому во Фьянту. Он занимается продажей моих картин, и я хотела уведомить его о перемене места жительства и о том, что полотна будут отправлены попозже, уже из Нордлэнда.
Фандалуччи взял письмо, но читать не стал.
— Хорошо, ваше сиятельство, я это письмо принял. Но вы же понимаете, без разрешения его величества я не могу ничего…
— Ох уж! — непочтительно выпалила я.
Губы полицмейстера дрогнули в легкой улыбке, но он продолжил, как будто его не перебивали:
— …но обещаю, когда их августейшие особы…
— …выйдут из запоя?
— …придут в себя, ваше письмо будет представлено его величеству для ознакомления.
— И еще одна просьба… Да не пугайтесь вы так, господин Фандалуччи, ничего страшного или запрещенного! Я просто хотела бы еще раз посетить Королевскую галерею перед отъездом. Вряд ли мне потом представится такой случай, ибо вряд ли я когда-нибудь вернусь в Рист.