Король поднебесья
Шрифт:
Лицо Харпера побагровело до синевы. Он открыл и закрыл рот, так и не придумав, что ответить на это.
— Ага, вот же он, — кивнул Данмор. — Вот и отлично!
Заметив в углу огромный мешок, он легко взвалил его на плечи, отсыпал добрую часть в кормушку и поставил перед кобылой
— Эй, послушай… — прохрипел Чак.
— Угу… да ты только посмотри на нее! — воскликнул Данмор, любовно похлопывая кобылку по гладкой, лоснящейся шее. — Ты только погляди, ведь влезла в кормушку только что не по самые плечи! Ах ты, жадный поросенок! Ешь, ешь, девочка,
— Пойду-ка я к себе, — объявил Каррик, выходя из стойла и направляясь к выходу.
— Сказал ведь уже — нет тут ни одной свободной комнаты! — угрюмо рявкнул Чак.
— Ну что ж, — добродушно ухмыльнулся Каррик, — мне, в общем-то, все равно, где спать, было бы место для одеяла!
Подхватив сумки, он легко протиснулся мимо гиганта-хозяина и насвистывая, направился к выходу.
Чак, не веря своим ушам, молча смотрел ему вслед. Вначале он собирался броситься за нахальным юнцом и голыми руками свернуть ему шею. Ему и раньше не раз случалось шутя управляться с любым, кто осмеливался стать ему поперек дороги, но сейчас какое-то неясное чувство удержало его. Скорее всего, он вспомнил, с какой легкостью незнакомец поднял гигантский валун.
Поколебавшись, он вспомнил о револьвере. Выхватив его, Чак щелкнул затвором и прищурился. И тут же вспомнил, как когда его в последний раз таскали в суд, старый негодяй — судья ворчал что-то о превышении «самозащиты». Медленно опустив руку с зажатым в ней револьвером, Чак оскалился, словно собака, которая и хотела бы укусить, да не смеет.
Наконец, взяв себя в руки, он поспешил к выходу, но незнакомец был уже у дверей, и, насколько мог судить, о чем-то договаривался с миссис Харпер.
— Вышвырни этого прохвоста! — взревел Харпер
И в ту же минуту увидел, как Данмор взялся за ручку двери.
— Как вас зовут и что вам надо в нашем доме? — услышал Харпер голос жены. — Эй, а ну-ка, убирайтесь отсюда! Чак таких не любит!
В ответ раздалось вежливое бормотанье. Хлопнула дверь. Чак влетел в кухню и обнаружил, что жена, кипя от бешенства, дергает ручку двери.
— Чак, он оттолкнул меня, захлопнул дверь перед самым моим носом, да еще и заперся изнутри! В жизни ничего подобного не видела! Нет, это просто возмутительно! Что ему нужно?! Кто он вообще такой?! Ух, с какой бы радостью я выцарапала ему глаза!
Чак Харпер неожиданно расхохотался. Но смех его быстро стих, сменившись злобным рычанием. Словно не веря своим глазам, он осторожно потрогал ручку двери, постоял немного, потом повернулся и вышел.
Жена бросилась за ним, но он отшвырнул ее в сторону.
— Ты ведь не убьешь его, Чак? — испуганно залопотала она. — Послушай, Чак, даже и не думай…
— Я собираюсь вышвырнуть его вон! — рявкнул Чак Харпер, рысцой сворачивая за угол дома.
Повернув, он вдруг поскользнулся и тяжело рухнул на землю, до крови расцарапав руку.
Его точно обухом по голове ударили. Медленно, стиснув зубы, чтобы не застонать, Чак поднялся на ноги. Все плыло у него перед глазами. Черная злоба заполнила его душу и, словно взбесившийся
Хромая, он подошел к парадной двери и навалился на нее всем телом. Тяжелый засов, заложенный с внутренней стороны, жалобно скрипнул.
Дверь была заперта!
Чак отшатнулся.
— Мой собственный дом! — прохрипел он.
Сколько он себя помнил, всегда его любимейшим развлечением было приходить в ярость, разжигая ее в своей душе по малейшему поводу или без повода. Чак млел от восторга, видя, как бледнеют другие, не понимая причин его бешенства. Но теперь… теперь он уже не шутил.
В первый раз за всю свою жизнь Чак чувствовал, что сделает благое дело, избавив мир от подобного ублюдка!
Да и потом у кого, у какого судьи повернется язык в чем-то обвинить добропорядочного гражданина, если он защищает свой дом и семью от сумасшедшего маньяка?! Куда там?! — ему устроят овацию, знакомые и незнакомые будут счастливы пожать ему руку, а его собственная жена, восхищенная его доблестью, не посмеет и пикнуть…
И Чак Харпер, обхватив голову руками, зарычал, предвкушая миг величайшего торжества, который ему предстоит испытать.
Он кинулся к первому же окну.
Дернув, он попытался было открыть его, но ставня не поддавалась.
— Дьявольщина! — проревел Харпер. — Похоже, весь мир сегодня сошел с ума!
В ту же минуту он услышал, как незнакомец, весело насвистывая, легкими шагами прошел мимо окна, по-видимому, направляясь в парадную гостиную, ту самую, которую когда-то осчастливил своим присутствием сам великий Танкертон, когда соизволил провести здесь ночь. При этой мысли в голове у Чака Харпера помутилось.
Кинувшись к соседнему окну. Он с яростью дернул за ставень. Окно распахнулось, и он влетел внутрь.
Бросившись вверх по лестнице, Чак на бегу выхватил кольт.
Злоба настолько затуманила ему мозги, что он даже не замечал, как несколько раз с размаху ударился о перила. Сейчас он чувствовал в себе достаточно силы, чтобы голыми руками в щепки разнести весь этот дом, лишь бы добраться до поганого ублюдка, назвавшегося Карриком Данмором!
Скрежеща зубами, он взбежал наверх. Половицы жалобно трещали под его весом, но, ничего не слыша, Чак, как раненый буйвол, несся вперед по коридору, направляясь в самый его конец — туда, в ту самую комнату, откуда они с женой с такой готовностью вынесли собственные вещи, потому что ее удостоил своим присутствием сам Джеймс Танкертон!
Дверь в нее была широко распахнута. Чак ворвался внутрь, сжимая в руке револьвер и рыча, как раненый гризли, готовый растерзать ненавистного врага.
И вдруг он замер, будто споткнувшись. Комната была пуста!
Чак медленно обернулся.
Там, за его спиной, возле самой двери, стоял незнакомец, все еще рассеянно насвистывая себе под нос и небрежно зажав в руке пистолет, черное дуло которого неумолимо смотрело прямо в лоб Чаку.
— Черт побери! — ахнул Чак и, вспотев от страха, попятился, неожиданно вспомнив, как хороша жизнь.