Король решает не всё
Шрифт:
— Что происходит… — тихо вздохнула она, посмотрела на часы, с горьким сарказмом заглянула в глаза министра Шена, темные, как она привыкла. Сглотнула колючий комок и сказала: — Прямо сейчас отсюда драпает ваша неубедительная копия, унося с собой мои чертежи.
Его взгляд стал ещё холоднее, он тихо рыкнул:
— Будьте так любезны, расскажите, что случилось. Подробно и с начала.
— Подробно, — приподняла брови Вера, криво усмехнулась и качнула головой: — Нет, подробно не получится, это будет «ужасно неприлично».
— Конкретнее! — потребовал министр, она перестала улыбаться и так же холодно
— В половине десятого сюда пришел ваш двойник, выпил со мной чая, осыпал комплиментами, попросил отдать ему чертежи танка и ушел около десяти. — Министр окаменел и, похоже, не хотел в это верить, на его побледневшем лице было колебание между шоком и ужасом. Вера криво улыбнулась и добавила: — И по-моему, он меня отравил. Отведете меня к доктору?
Он пораженно округлил глаза и вскочил, забрал у неё из рук револьвер, положил на стол, рывком поднял Веру из кресла и потащил к порталу. Переход ударил по сознанию осколками, криками, ледяным страхом и асфальтом, медленно стесывающим кожу.
Темного коридора она не помнила, очнулась почти у двери доктора, которую министр снес, ворвался внутрь и рявкнул:
— Вышли все! — из кабинета брызнули какие-то люди, ошарашенный доктор вытаращился на них обоих, но промолчал, быстро вымыл руки и подошел к Веронике, которую министр уложил на кушетку в углу.
— Что случилось? — почти шепотом спросил доктор, опасливо косясь на министра, тот севшим до хрипа голосом рыкнул:
— Работай.
— Мне кажется, я отравилась, — тихо сказала Вера.
— Что ела? — доктор задрал ей рубашку и щупал живот, она криво усмехнулась:
— Ничего. Чайка выпила не с тем человеком.
Доктор поднял круглые глаза на министра Шена, тот стоял бледный и полный холодной ярости, сжатые в кулаки руки дрожали.
— Ничего страшного, — тихо сказал доктор министру, — ничего смертельного, все нормально. — Министр закрыл глаза и кивнул, док повернулся к Вере: — Ты чистила желудок? — Она кивнула, он нахмурился: — Почему? Плохо себя чувствовала?
— Нет, — слабо усмехнулась она, — просто было подозрение, что меня отравили. Я бы на его месте отравила.
Доктор пораженно открыл рот и повернулся к министру, тот рыкнул:
— Пусть здесь будет, — и вылетел из кабинета. Доктор с охреневшим видом повернулся к Вере:
— Что случилось?
— Давайте он вам сам расскажет, — вздохнула Вера, закрывая глаза и слабо улыбаясь. Доктор что-то ответил, но она не услышала, перед глазами опять стало мутно и темно.
Она очнулась от грохота двери, доктор вскочил с края Вериной кушетки и бросился к вошедшему министру. Вероника все ещё плохо видела, но сразу поняла, что темная фигура — это именно он.
— Как она? — тихим, подрагивающим голосом спросил министр, доктор пробурчал, водя руками вокруг министра Шена:
— Жить будет. Снимай и садись на стол.
Министр стал расстегивать комбинезон, доктор зашумел водой в углу. Открылась дверь и вошел какой-то парень, метнулся к столу, поклонился и убежал. Министр взял со стола бумаги, злым шепотом выругался и бросил обратно, доктор вытер руки и тоже наклонился над столом, выдохнул:
— Понятно. Снимай.
Расплывчатый силуэт министра стал светлее,
А потом боль внезапно прошла, резко, как отрезало. Вероника открыла глаза и медленно выдохнула, её перевернули на спину, доктор с силой погладил её плечи, встревоженно спросил:
— Всё? Прошло? — Она закрыла глаза и кивнула, хрипло сказала:
— Да… что это было?
— Это не ко мне вопрос, — с досадой выдохнул док и выпрямился, опять подошел к министру Шену, сидящему на столе. Вера потерла глаза, пытаясь понять, что не так, проморгалась, наконец сумев навести резкость, и ей опять стало плохо — министр снял верхнюю часть комбинезона и задрал безрукавку до груди, а на боку у него было что-то настолько страшное, что Вероника поспешила опять зажмуриться, она такого никогда не видела. Что-то черное, похожее на потеки смолы, оно стягивало кожу и вдавливалось, как будто стремилось пробить себе путь внутрь. И оно было живое, оно двигалось, жадное и голодное, при одном воспоминании об этом ужасе ей хотелось кричать.
Она услышала как министр задышал чаще, в темноте собственного сознания Вере было так страшно, что она открыла глаза и опять закрыла лицо руками, не выдержав даже этой короткой секунды — доктор тянул это черное нечто, двигая пальцами в паре сантиметров от шевелящихся капель, а там, где они отрывались, оставались красные ямы как будто выгрызенной плоти, они сочились кровью, эта картина стояла перед её глазами, множилась, била шоком по всем чувствам, Вера дрожала и плакала…
В жуткой тишине раздался тихий, насмешливый голос министра:
— Зачем смотреть, если не нравится? Лучше бы удачи доку пожелали.
Вера замерла, воодушевленно ухватившись за единственное, что она может сделать, кивнула, не отрывая рук от лица и беззвучно зашептала что-то бессвязное, похожее на молитву, но никому конкретно не адресованное, как крик, который не удалось сдержать. Она желала доктору удачи, желала министру избавиться от этого ужаса на теле, желала всему миру, чтобы все было хорошо, тепло и спокойно…
Этот внутренний крик дошел до апогея и стал стихать, сознание было пустое до звона, сердце колотилось так быстро, что его удары сливались в непрерывный гул. Она лежала с закрытыми глазами и слушала, как дышит министр, как бормочет и вздыхает доктор, как бегают по коридору люди. Потом док тихо, устало сказал:
— Порядок, зайдешь перед тренировкой, я подправлю.
— Спасибо, — спокойно ответил министр и фыркнул: — Госпожа Вероника, спектакль окончен, можно идти домой.
Она приоткрыла глаза, осторожно села и шепотом спросила:
— Что это было?
Доктор, уже моющий руки в углу, набрал воздуха, чтобы ответить, но министр успел раньше:
— Магическая травма, ерунда.
Вера видела, как удивленно приподнял брови доктор, услышав такую формулировку, но смолчал и опустил голову, продолжая чухать под ногтями щеткой. Министр усмехнулся и стал надевать рукава комбинезона, застегнулся и кивнул Вере на выход: