Король решает не всё
Шрифт:
— Никогда так не делайте в обществе, ни в коем случае, — опять выпрямился, пытаясь справиться с лицом, посмотрел на Веру и шепотом сказал: — Сделайте ещё раз.
Вера наконец тоже не сдержала улыбку и качнула головой:
— Приберегу это на случай вашей депрессии.
— Ладно, — улыбнулся он, глубоко вдохнул, всё ещё посмеиваясь, посмотрел на свои руки: — А каких шрамов у него не хватало?
— На левой, — Вера жестом показала ему развернуть ладонь, указала ногтем: — Вот этот и этот.
— Ясно, — он кивнул, как будто много чего понял, — а что с ресницами?
— Вы обожгли их, когда обещали прийти через пару часов, а пришли утром, — криво усмехнулась Вера, он нахмурился, как будто пытался вспомнить, она добавила: — Когда у нас был вечер неудобных вопросов про короля и Морфеуса, а потом вы устроили стриптиз для Артура.
Он понимающе приподнял брови, хитро улыбнулся, с легким укором посмотрел на Веру и понизил голос:
— Что, неубедительно получилось? — Она напоказ задумалась, морща лоб, качнула ладонью, он саркастично поинтересовался: — На троечку, за артистизм?
Вера задумалась ещё напряженнее, потом с таким видом, как будто делает ему одолжение, с натугой протянула:
— Четверка с минусом.
— Нет, — шутливо возмутился министр, — не ставьте, я пересдам!
Вера рассмеялась и с подозрением прищурилась:
— Господин министр был круглым отличником?
— Ну не то чтобы, — помялся он, изображая скромность, — я просто привык все делать идеально. А что не получалось идеально, то я бросал, заявляя, что мне не нравится и я этому учиться не буду. — Вера понимающе кивнула, он тут же добавил: — Но такое случалось крайне редко. Я способный.
— Господин министр умеет все, кроме пения, я помню, — хихикнула Вероника, он поморщился и с наигранной неохотой признался:
— Ещё я плохо играю на тай-бу, это цыньянский музыкальный инструмент, такая деревянная лодка со струнами вдоль бортов. Я долго учился и в результате играю идеально, но плохо.
— Это как?
— Учитель говорил, что технически все правильно, но плохо. — Министр изобразил печаль и развел руками: — Говорил, здесь нужно чувствовать, а я — безнадежно приземленный чурбан, и играю, как музыкальная шкатулка с барабаном на пружинке. — Вера кусала губы, пытаясь не смеяться, он вздохнул и добавил: — Я сказал ему, что я ещё потренируюсь и у меня получится, а он сказал, что скорее горный козел запоет хоралы, чем во мне проснётся чувство прекрасного. Я обиделся и вызвал его на поединок.
Вероника округлила глаза:
— И?
— И проиграл, конечно, — фыркнул министр, — ему было под сорок, а мне тринадцать. Он меня отлупил. Зато потом его вызвал мой учитель рисования, потому что его профессиональное мнение оскорбили слова о том, что у меня нет чувства прекрасного. И теперь уже учитель рисования отлупил учителя музыки. Учитель музыки разорвал контракт об обучении и уволился, выплатив кругленькую сумму неустойки. — Министр ностальгически улыбнулся и тихо, с ноткой нежности, сказал: — Отец тогда пошутил, что чем бы я ни начал заниматься, в результате все равно подерусь и срублю денег.
Вера улыбалась, глядя на задумчиво замолчавшего министра, у него в глазах было что-то такое теплое, что она видела там крайне редко, и это вызывало у неё внутри щемящий трепет, желание остановить мгновение и дать ему погреться в этом моменте подольше.
Министр заметил её взгляд и чуть смущенно улыбнулся, без нужды поправил рукав, кивнул куда-то в угол стола и спросил:
— Так что вас развеселило?
— Знаете, как заинтересовать разведчика? — хитро прошептала Вера, он поднял брови, она шепнула: — Завтра скажу.
— Нет, это способ взбесить разведчика, — фыркнул министр. — Ну так что там?
— Вы не отцепитесь, да? — вздохнула она, он кивнул. — И если я не покажу, придете ночью втихаря? — Ещё кивок. — А если я поставлю туда замок?
— Бесполезно, — качнул головой он. — Мне отец на совершеннолетие подарил сундук-головоломку и сказал, что если я его открою, он даст мне работу. Я промучился без сна двое суток, оббегал кучу специалистов, от магов до медвежатников, потом плюнул и аккуратно распилил его. Сундук оказался сделан из стали и заварен намертво, только сверху для вида были приклеены доски. А внутри было знаете, что?
— Ерунда какая-нибудь, — улыбнулась Вера, — фишка была в процессе, да?
— Внутри был кирпич с надписью: «А ты упорный». Кирпич весил чуть меньше, чем должен был, поэтому я распил и его тоже. И нашел надпись: «И любопытный». — Вера впечатленно качнула головой, министр изобразил шутливый поклон и улыбнулся: — Он устроил меня младшим следователем.
Вероника вздохнула, открыла нижний ящик стола, достала рисунок и положила перед господином министром. Он быстро развернул его к себе, жадно всмотрелся и улыбнулся:
— Я знаю, это мультик. Я видел в вашем телефоне, там ещё люди такие странные и ваша ужасная музыка играет.
— Вы видели не мультик, а клип, сделанный из мультика. Там нарезка минуты на три, а мультик идет полтора часа, там есть сюжет, диалоги, как в театре.
— А что это за животное? — поднял глаза министр, Вера осторожно улыбнулась и ответила:
— Дракон.
— Это — дракон? — округлил глаза министр, фыркнул, как будто это заявление оскорбило его в лучших чувствах: — Он похож на помесь кота и летучей мыши.
— Это виденье одного конкретного художника, — пожала плечами Вероника, — в других фильмах драконы другие. У меня в телефоне есть целая папка рисунков драконов, они очень разные.
— Надо поискать, — кивнул министр, Вера усмехнулась:
— То есть, телефон вы мне не вернете, да? — Он изобразил скромное молчание, опять стал рассматривать рисунок:
— Как называется?
— Называется «По краю ходишь, мелочь».
— Пойдет, — кивнул министр, улыбнулся и придвинул рисунок к себе поближе, переплел пальцы и заглянул в глаза Веронике: — Я хочу его купить.