Королёв
Шрифт:
— Не наступите! Да тише вы поворачивайтесь… корова…
— Батюшки, как же это он сюда залетел… Разобьется…
— У него, наверное, крыло сломанное — вон, сидит, не улетает…
— Тише, тише, вы его пугаете…
( Онанаклонилась и взяла меня в ладони.)
— Что? Что, мой хороший? (Тихонечко дует в перышки, дыхание легкое-легкое.) Что, что?
— Попасть-то сюда легко. На волю выбраться — трудно.
— Я его отнесу на улицу…
Никогда — до самой смерти — не забуду ее нежных рук.
Потом мне говорили, что у всех врачей такие руки — мягкие, прохладные, с точными
Я предпочитаю думать, что такие руки у всех женщин Земли.
Я без труда мог пробраться обратно в здание. Но я не стал этого делать, чтобы не огорчать ее. Расправив крылья и вспорхнув, я опустился на ветку. Женщины стояли и здесь — не у самого входа, который охраняли вооруженные люди, а чуть дальше по улице: многие из них еще не понимали, что такое «списки» и «очередь».
— Что вы, миленькая, тут все по буквам…
— Как это?
— Ну, на какую букву фамилия вашего? На «Р»? «Р», по-моему, будет в следующий вторник… А сегодня — «К».
— Да хоть бы и была сегодня «Р» — разве можно так поздно приходить? Приходить надо накануне с вечера — в очередь записываться…
— Господи, у кого записываться?!
— Тише, тише, не кричите вы так! (Шепотом, оглядываясь.) Там найдете у кого… Списки вести не разрешается, у кого их находят — забирают самих…
— Деньги обязательно возьмите. Двадцать пять рублей.
— Деньги? Что… Нет, вы не понимаете… Мой муж арестован по ошибке…
— Ах, твой, значит, по ошибке… А мой — не по ошибке, да?!
— Я не зна…
— Не надо, не надо. Что вы на нее взъелись? Все мы такие были. Тут дело вот в чем: если будут принимать деньги — значит, ваш… значит, он… жив, он пока еще здесь…
Женщины, много, ужасно много женщин; мне показалось, что только они и остались во всем городе. Нет, я больше не хочу глядеть сверху на этот город, город вдов.
Наверное, рубиновые звезды красивы. Но рубин слишком похож на запекшуюся кровь.
Прочь сантименты: впереди нас с К. ждет судебный процесс, и мы оба должны к нему готовиться, не позволяя мыслям о вдовьих слезах сделать нас слабыми.
Часть 2
ЧЕРНАЯ ПЛАНЕТА
За чисто вымытыми окнами была уже осень — время, когда все зеленолиственное на Земле готовится ко сну или к смерти.
— …являясь участником антисоветской троцкистской вредительской организации, с 1935 года занимался…
Маленькая бегония, стыдливо прячущаяся в уголке окна, расцвела в последний раз; я слышал, как одна из женщин, приводивших в порядок зал судебных заседаний, говорила другой, что так ярко она не цвела еще никогда.
— …срывом отработки и сдачи на вооружение Рабоче-крестьянской Красной Армии…
Судья — о, справедливейший судья! Я во все глаза смотрел на этого человека. (Подле судьи сидели за столом еще двое каких-то, но все, включая меня, понимали, что исход дела зависит лишь от него одного — судьи У.) Судья У. был маленький, кругленький, с кругленьким добродушным лицом, с маленькими пушистенькими усами, до изумления похожий на какую-то из прелестных земных зверушек. Мне нечасто доводилось видеть у землян такие милые лица, и я был почти убежден, что мое вмешательство не понадобится. И все же я не имел права пускать дело на самотек.
Час настал: я напряг все свои силы и сконцентрировал свою психическую энергию, чтобы проникнуть в душу судьи и на краткое время завладеть ею. [14]
Ужас, черный как ночь, охватил меня; ни с чем подобным мне до сих пор не приходилось сталкиваться; я был в шоке; я не знал, что предпринять; мы погибли…
Дело в том, что у судьи У. души не оказалось.
А судья меж тем обратился к К. со следующими словами:
— Подсудимый Королев, вы признаете себя виновным?
14
Авторское примечание. В отличие от мягкого и абсолютно незаметного для объектов сканирования, которым наблюдатель занимался до сих пор, подобное проникновение — проникновение с целью ментального воздействия — является весьма жестким и болезненным для сознания как объекта, так и субъекта. Разумеется, наблюдатель никогда не прибегнул бы к этой мере, если бы не важность поставленной перед ним задачи.
Каким образом подобное проникновение осуществляется? Это довольно сложный процесс, но я попытаюсь рассказать вам о нем, дорогие земляне. Итак, прежде всего наблюдатель… [Фрагмент пропущен в интересах безопасности Земли, а также по соображениям этического характера. — Примечание издателя.] …вот так мы это делаем.
— Не признаю, — сказал спокойно К. (один я знал, чего стоило ему это показное спокойствие).
— Однако вы дали признательные показания, — так же спокойно заметил судья.
— Я отказываюсь от них, — сказал К., начиная уже заметно волноваться. — Я дал их только потому, что на следствии ко мне применялись недозволенные ме…
Бедный, он думал, что от этих слов судья хотя бы разозлится. Но судья У. легонько зевнул.
— А вот Клейменов показывает, что на путь борьбы с Советской властью вступил еще в 1930 году и продолжал свою вреди… (снова зевок) …вредительскую деятельность в НИИ-3… И вы тоже состояли в этой группе… И Лангемак в своих показаниях подтверждает, что…
О, говори, говори еще! Говори как можно дольше! Я продолжал лихорадочно метаться; как слепой котенок, я тыкался туда и сюда, пытаясь отыскать хотя бы маленький кусочек души, но ничего не нашел.
Наверное, это было какое-то редкое заболевание.
— Ни в какой группе я не состоял, — упавшим голосом произнес К. — И я ни в чем не виноват…
Но так как дух его был уже сломлен вновь, словам его никто не поверил.
Больше ему не задали ни одного вопроса. Он попросту был никому здесь не интересен: внимания на него обращали не больше, чем на стол или стул.
— Ну, думаю, все ясно… — проговорил судья, скользнув рассеянным взглядом по своим помощникам и затем обратив его на большие настенные часы: с момента начала судебного процесса прошло четырнадцать минут. — Оглашается приговор… — И начал читать — невыразительным, бледным голосом: — Королева Сергея Павловича за участие в антисоветской террористической и диверсионно-вредительской троцкистской организации, действовавшей в научно-исследовательском институте номер три…
Все, все погибло!.. Но нет: у меня оставался последний, отчаянный выход: воздействовать напрямую на головной мозг судьи, на синапсы, управлявшие его речевым аппаратом.