Королева Бедлама
Шрифт:
– Как я понимаю, причина смерти всем ясна? – спросил Маккаггерс главного констебля, вновь покрываясь испариной.
– Ему перерезали горло. Согласны? – Лиллехорн вопросительно посмотрел на свидетелей.
– Да, перерезали горло, – прохрипел Диппен Нэк, а остальные либо кивнули, либо выразили согласие вслух.
– Принято к сведению, – молвил Маккаггерс. Увидев, как тряпка Зеда темнеет от крови, он вздрогнул и вновь склонился над ведром для иных нужд.
– А вот этот хотел обчистить его карманы, сэр! – Нэк ткнул Мэтью дубинкой
– Я же сказал, личные вещи убитого мне передал священник. Они с доктором Вандерброкеном осматривали тело, когда я подоспел.
– И где же в таком случае преподобный Уэйд и врач? – Лиллехорн поднял густые черные брови. – Кто-нибудь их видел?
– Я и впрямь кого-то видел возле тела, – заметил Садбери. – Вернее, двоих.
– Это были священник и врач?
– Я в темноте не разглядел. А потом сразу такая толпа набежала, что уже ничего было не разобрать.
– Корбетт! – Лиллехорн пробуравил Мэтью взглядом. – Почему они не остались на месте преступления? Вам не кажется это странным? Зачем столь почтенным господам… ну, скажем, растворяться в толпе?
– Это вы у них спросите. Возможно, они торопились по какому-то неотложному делу.
– Что может быть неотложнее, чем убитый Пеннфорд Деверик? Хотел бы я знать! – Лиллехорн взял из рук Мэтью кошелек и золотые часы.
– Позволите заметить, что это было не ограбление? – спросил Мэтью.
– Позволяю. Вполне вероятно, что это было прерванное ограбление. Кови!
Филип Кови едва не выскочил из башмаков:
– Да, сэр?
– Вы говорите, что были пьяны и едва не споткнулись о тело, верно?
– Верно, сэр.
– Из какого трактира вы шли?
– Из… э-э… как бишь… простите, сэр, нервы разыгрались. Я шел из… э-э… «Золотого компаса», да! Нет, постойте… из «Улыбчивого кота». Да, сэр, из «Кота».
– «Улыбчивый кот» находится на Бридж-стрит. Вы живете на Милл-стрит, не так ли? Почему же вы прошли мимо Милл-стрит и двигались по Смит-стрит в противоположном от дома направлении?
– Не знаю, сэр. Может, решил заскочить в другой трактир…
– Между Бридж-стрит и тем местом, где вы якобы наткнулись на тело, множество трактиров. Почему вы не зашли в один из них?
– А!.. ну…
– Как лежало тело? – вдруг спросил Маккаггерс.
– Как лежало, сэр? Ну… на спине, сэр. Я едва на него не наступил.
– Почему у вас руки перепачканы кровью?
– Я пытался его разбудить, сэр. – Дальше Кови забормотал торопливо, как в горячке: – Я ж решил, что это… ну, просто пьяный валяется… упал да заснул! Вот я и решил разбудить… подсобить человеку-то! Схватил его за рубашку… а потом увидел, что к чему.
Маккаггерс на минутку отвлекся от разговора: сунул руку в ведро с чистой водой и охладил лоб.
– Вы обыскали этого человека, Гарднер? Ножа при нем не было?
– Обыскал, ножа нет. Но он мог его и выбросить.
– Что-нибудь еще нашли?
– Пару мелких монет… –
Маккаггерс, видно, ощутил очередной позыв, спешно наклонился над ведром и содрогнулся всем телом, однако отведать свой ужин во второй раз ему больше не пришлось.
– К примеру, перчатки, которые помогали ему орудовать скользким от крови ножом, – наконец выдавил Маккаггерс. – Ножны. Какой-нибудь предмет, принадлежавший жертве. Мотив. Словом, этот юноша мистера Деверика не убивал. Равно как не убивал он и доктора Годвина.
– Доктора Годвина? При чем тут…
– Полно, к чему эти экивоки. Совершенно ясно, что Годвина убил тот же самый человек.
Последовало долгое молчание. Лиллехорн наблюдал за работой Зеда: тот отирал кровь, споласкивал тряпку в ведре, отжимал ее и вновь прикладывал к ранам. Таким образом он почти полностью очистил лицо мистера Деверика.
Наконец Лиллехорн глухо произнес:
– Все по домам.
Диппен Нэк первым рванул к лестнице, следом за ним – Кови. Мэтью двинулся было за мистером Садбери, Ефремом и мистером Аулзом, но Лиллехорн бросил им вслед:
– Все, кроме секретаришки.
Мэтью замер. Не к добру это…
– Простите? Простите, можно я спущусь?
Все сразу узнали голос. Главный констебль поморщился. В дверях на вершине лестницы появился Мармадьюк Григсби с деловито закатанными рукавами.
– Вас здесь не ждали, мистер Григсби. Ступайте домой.
– Прошу прощения, сэр, но на улице такие толпы бродят – я лишь вызвался проводить сюда миссис Деверик и Роберта! Им можно войти?
– Только юноше… Велите ему спускаться, а миссис Деверик пусть…
– Главный констебль желает сперва говорить с вашим сыном, мадам, – донесся голос Григсби.
Юный Роберт – бледный и ошарашенный, с заспанным лицом и растрепанными каштановыми кудрями – ужасающе медленно пошел вниз по лестнице. Григсби, как верный пес, держался рядом.
– Закройте дверь! – рявкнул на него Лиллехорн. – С той стороны!
– Да-да, сэр, простите, виноват! – Григсби громко хлопнул дверью – впрочем, сам при этом остался в покойницкой и с чрезвычайно решительным видом пошел вниз по лестнице.
Зед к тому времени взялся уже за рану на горле. Маккаггерс, которого до сих пор то и дело одолевала трясучка, сумел взять себя в руки и черным мелком набрасывал на бумаге очертания тела, лежащего на секционном столе.
Роберт Деверик в темно-синем плаще с золотыми пуговицами поверх голубой ночной сорочки остановился у подножия лестницы. Глаза его бегали между Лиллехорном и столом, губы двигались, однако с них не слетало ни звука.
– Вашего отца этой ночью убили на Смит-стрит, – тихо, но властно проговорил Лиллехорн. – Случилось это… – он открыл часы, так как пришел к тому же заключению, что и Мэтью, – где-то между десятью и половиной одиннадцатого. Известно ли вам, где он сегодня был?