Королева Кандеса

Шредер Карл

— Вот дерьмо. — Брайс встал и нагнулся, чтобы поставить ее на ноги. — Нам придется убираться отсюда. Сакрус пожаловал.

Глава 18

В стопе еще торчал осколок, но Венере было некогда найти его и выковырять. Они с Брайсом неслись по лестнице на крышу, а на ступенях внизу зазвучали крики и грохот шагов.

Они достигли крыши, и Брайс немедленно убежал куда-то вправо. «Мне нужно к семафору!» — крикнул он, прежде чем исчезнуть во мраке. Все фонари потушены, сообразила Венера; она видела только силуэты палаток, где совещались

ее люди. Сновали туда-сюда черные очертания людей, и она приметила и там, и сям поблескивание ружейных стволов. Было, однако, странно тихо.

Она чисто интуитивно нашла клапан главной палатки и ступила внутрь. Здесь фонари все еще горели, и Тинблад, Памела Ансератт, Принсипе Гвиневера, Мосс и другие предводители стояли вокруг стола с картами. Все оглянулись, когда она вошла.

— А, вот и вы, — молвил странно приветливым тоном Гвиневера. — Думаю, мы знаем, что они замышляют.

Она подошла к столу — взглянуть на карту. По развернутому в прямоугольник Большому Спайру были разбросаны маленькие фишки, представляющие силы Сакруса.

— Ненормальное количество людей, — уронил Тинблад. Он странно нервничал. — Мы думаем — за тысячу. Никогда не видел ничего подобного на Спайре.

Гвиневера фыркнул.

— Очевидно, они надеются захватить наше командование все сразу, и покончить с войной до ее начала. И похоже, что у них есть неплохой шанс преуспеть. Что вы думаете, Венера?

— Ну, я... — Она замерла.

Они все глазели на нее. И молчали.

Гвиневера полез в свой парчовый пиджак и вытащил листок бумаги. Он с потрясающей силой шлепнул им об стол перед собой. Венера разглядела грубое подобие самой себя — с былой прической — на плакате, гласившем: «Разыскивается для экстрадиции в Гехеллен, ВЕНЕРА ФАННИНГ».

— Так это правда, — сказал Гвиневера. Его голос охрип от ярости, и рука, все еще придавливающая плакат, подрагивала.

Она пожевала губу и постаралась смерить его взглядом.

— Вряд ли время...

— Это самое время! — взревел он. — Вы таки начали войну!

— Ее начал Сакрус, — ответила она. — Они ее начали, когда...

Но он с размаха ударил ее по лицу, и она полетела на пол.

Во рту появился вкус крови. Где же Брайс? Почему на ее защиту не поспешил Мосс?

Почему здесь нет Чейсона?

Над ней нависла плотная масса Гвиневеры, заставляя ее отползти.

— Не пытайтесь винить других в том, что натворили сами! Вы навлекли на нас эту катастрофу, самозванка! Говорю вам, подвесим ее через парапет и пусть Сакрус на ней поупражняется в стрельбе. — Он нагнулся, чтобы схватить ее за руку, пока она старалась встать на ноги.

Сквозь входной клапан палатки блеснул свет, и вся она чудесным образом взлетела вверх, будто дернутая за крышу гигантом. Кашель гиганта еще эхом отдавался в ушах Венеры, а палатка спланировала к извечному круговороту у кромки мира, и ее подхватило и унесло прочь, как рваный платок.

Другой яркий разрыв, и все пригнулись. Потом все разом закричали и забегали, и выскочили солдаты, чтобы выпалить из своих мушкетонов, и потом присели на корточки, чтобы их перезарядить, а сверху закрутились

дымные и огненные следы. В ушах у Венеры все еще звенело, все стало странно отчужденным; она поднялась и увидела, как большая карта на столе поднимается во внезапном бризе и горизонтально ускользает в ночь.

«Кто это был?» — смутно подумала она. Пошел против нее Мосс? Или Одесс необдуманно сказал что-то? Возможно, какой-то солдат или слуга из Лириса заговорил не к месту... Или, может быть, Джекоби Сарто наскучило заключение, и он решил чуток оживить ход событий.

Венера едва замечала, что приземистый куб Лириса окружен с трех сторон дугообразным скопищем факелов. Красный свет подсвечивал хмурые лица спешащих мимо нее солдат. Она подняла руку, чтобы остановить одного из них, потом передумала. Что, если Гвиневера не забыл дать приказ на ее арест? Или смерть? Обдумывая свое новое положение, Венера начинала страшиться.

Может быть, ей следует пойти внутрь. У Лириса стойкие стены, и у нее в стенах еще есть друзья — она была в этом почти уверена. Она могла... что? Пойти поболтать с Джекоби Сарто в его камере?

И где Брайс? Семафор, вот где; он отправился послать семафорный сигнал. Она заставила себя подумать: семафорная станция стояла вон там... где теперь теперь зияла большая брешь в боку зубчатой стены. Несколько солдат укладывали через нее доски.

— О нет. — «Нет-нет-нет».

Глубоко внутри Венеры тихий ехидный голос — он всегда там жил — произнес: «Конечно, конечно. Под конец они все тебя покинут». Ей не следовало удивляться такому повороту событий, она даже учитывала его в планах — в дни после своей конфирмации; он не должен был становиться для нее шоком. Поэтому странно было смотреть на себя как будто со стороны: как она садится на корточки рядом с подъемным механизмом в центре крыши, обхватывает себя руками и плачет.

«Я никогда не плачу». — Она вытерла лицо. — «Не плачу».

Хотя, может быть, она все же иногда плакала; она не могла ясно припомнить те минуты внутри Кандеса, после того как убила Обри Махаллан и осталась одна. Хайден Гриффин унес тело Махаллан, оставив крутиться в невесомом воздухе лишь несколько ярких капель крови. Гриффин был для нее единственной дорогой из Кандеса, а Венера только что убила его любовницу. Тот факт, что она сделала это ради спасения мира от Махаллан и ее союзников, ничего не значил. Никто ни о чем не узнает, и она уверилась, что умрет там; ей только оставалось подождать, пока Кандес раскроет свои термоядерные глаза и принесет миру утро.

Гриффин звал ее отправиться с ним. Он сказал, что не станет ее убивать; Венера не поверила ему. Слишком большой риск. Под конец она прокралась за ним и убралась от Кандеса на грузовой сети, у Гриффина на буксире. Теперь мысль о том, чтобы сбежать по ступенькам вниз и отдаться на милость своих бывших сограждан, наполнила ее тем же страхом. Лучше сжаться здесь в комочек и рисковать быть найденной Гвиневерой или его людьми, чем обнаружить, что даже Лирис теперь ее отверг.

— Вон они! — возбужденно закричал кто-то. В отдалении прозвучали стаккато стрельбы очередями — странно отдаленные, надо сказать. Если бы Венере хоть до чего было дело, она бы выглянула и посмотрела.