Королева красоты
Шрифт:
– Пока нет, - ответил Мейсон.
– По совету адвоката вы будете хранить молчание.
Дункан Ловетт улыбнулся:
– Легко понять, что адвокат попал в затруднительное положение после ваших показаний, Максин. И в связи с этим я считаю дело законченным.
– Мне хотелось бы задать мисс Эдфилд несколько вопросов, - сказал Мейсон.
– Прошу вас, - сказал Ловетт.
– Если вы позволите адвокату снять показания со свидетельницы, предостерег Ловетта Джермен Дейтон, - ее уже нельзя будут использовать как свидетельницу.
– Чепуха!
– ответил Ловетт.
– Она просто рассказала все,
– Так, мистер Ловетт.
Тот улыбнулся Мейсону.
– Прошу вас, задавайте ваши вопросы, - сказал он.
Стивен Гарланд вынул пачку сигарет из своего кармана.
– Никто не будет возражать, если я закурю?
Возражений ни у кого не было.
Гарланд закурил и сказал:
– Много ли вы собираетесь задавать вопросов, мистер Мейсон?
– Нет, совсем немного, - ответил адвокат.
– Я буду придерживаться нейтралитета, - сказал Гарланд.
– Сяду здесь в уголке, а вы можете разговаривать.
– Не обманывайте себя, Гарланд, - сказал Джермен Дейтон, - мы все в этом заинтересованы.
– Итак, какие вопросы вы хотите мне задать, мистер Мейсон?
– спросила Максин Эдфилд.
– Я готова ответить на ваши вопросы. Я всю свою жизнь работала, и я - честный человек. Правда, в жизни моей случались мелкие неприятности, но я всегда зарабатывала себе на хлеб честным трудом.
– Очень приятно, - ответил Мейсон.
– Я и не собираюсь копаться в вашем прошлом, а всего лишь хочу задать несколько вопросов, чтобы уяснить себе суть дела.
– Прошу вас...
– Вы рассказали нам, что Элен Калверт получила тысячу долларов и уехала в другое место, где ее никто не знал?
– Да.
– Откуда вы это знаете?
– Она сама мне об этом сказала.
– Как вы думаете, зачем она это сделала?
– Как зачем? Она была еще молода. Впереди - вся жизнь и масса возможностей. Если бы я получила тысячу долларов, я бы тоже стряхнула со своих подошв пыль Гловервилла, села на ближайший поезд и укатила.
– Боюсь, вы не поняли, что я имел в виду, - сказал Мейсон.
– Ведь речь не о вас, а о Элен Калверт, получившей первый приз на конкурсе красоты, портреты которой были опубликованы в газетах и журналах, и которая имела право на пробы в Голливуде...
– О, понятно, понятно!
– перебила его Максин.
– Конечно же, весь мир открывался перед ней... И вы полагаете, что ей не было надобности скрываться?
– Совершенно верно.
– Вы подходите к этому вопросу только с одной стороны. А вы попытайтесь подойти с другой. Элен Калверт гуляла с одним из самых выгодных женихов Гловервилла и, видимо, страсти там накалились до известной степени. А потом он начал остывать к ней, и тогда она решила сделать ход конем - начала трюк со своей беременностью, чтобы посмотреть, какой это даст эффект. Но трюк этот не сработал. С другой стороны, она успела побывать в Голливуде, на пробах. Она надеялась добиться там успеха, но вместо этого попала в такое положение, когда говорят: "Вы нам не звоните. Когда вы понадобитесь, мы вам сами позвоним". Короче
– Вы считаете, что Элен знала об этом?
– спросил Мейсон.
Максин рассмеялась:
– Она же сидит позади вас! Почему вы не спросите у нее самой? Конечно, она знала об этом. Горе всех ловкачей-адвокатов как раз и заключается в том, что они слишком хорошо знают законы, но плохо знают женскую психологию. Они недооценивают женщин.
– Почему же вы считаете, что она знала об этом?
– Потому что она сама мне об этом говорила.
– Вы хорошо знали ее?
– Конечно, хорошо. Постороннего человека в любовные дела не посвящают и не делятся с ним своими аферами.
– Я, конечно, понимаю, что вы не были для нее посторонним человеком, - ответил Мейсон, - но я бы хотел знать, действительно ли хорошо вы ее знали.
– Ну, я знала ее так хорошо, как вообще одна девушка может знать другую.
– И вы утверждаете, что женщина, сидящая сейчас рядом со мной - это Элен Калверт?
– Да, это она!
– заявила Максин Эдфилд.
– Только не пытайтесь отрицать это. За это время она, конечно, изменилась, но это все та же Элен Калверт.
– И именно эта женщина рассказывала вам об афере, которую собиралась совершить по отношению к Хармену Хаслетту, заявив ему, что она забеременела?
– Да, это она!
– повторила Максин.
– И даже если она задумает отрицать это, ей это не поможет.
– Минутку, минутку!
– вмешался Дункан Ловетт.
– Идентификация этой женщины в данный момент не входит в наши задачи. Она ведь и сама этого не отрицала.
– В ситуации подобного рода, - сказал Мейсон, - вопросы, связанные с проверкой памяти свидетеля, никогда не помешают.
– Все это понятно, - заметил Ловетт, а потом недовольно добавил: - но это уже больше похоже на допрос в суде. Только не подумайте, что я критикую ваши действия, мистер Мейсон. Просто ваша репутация в обстоятельствах подобного рода... Как вам сказать... В общем в подобных ситуациях вы действуете всегда очень ловко и неожиданно.
– На судебном процессе ловкости недостаточно, чтобы выиграть дело. А допрос часто необходим для того, чтобы выяснить, говорит человек правду или лжет.
Ловетт саркастически рассмеялся.
– Так пишется только в книгах по юриспруденции. А на самом деле - и все мы это отлично знаем - допрос адвоката нужен лишь для морального удовлетворения. Когда вы убеждаетесь, что свидетель говорит правду, вы переходите к следующему этапу: пытаетесь его запутать и поставить его показания под сомнение.
– Вы считаете, что я способен на такое?
– спросил Мейсон.
– Не будем касаться личностей, - предложил Ловетт.
– Итак, продолжайте ваши вопросы или как вы их там называете.
– У меня просто возникли сомнения относительно памяти свидетельницы, - сказал Мейсон.
– Мне кажется, что спустя двадцать лет нельзя с такой уверенностью идентифицировать личность человека.
– Чепуха!
– ответил Ловетт.
– Насколько я понимаю, вы хотите потратить немало времени на идентификацию личности.