Королева красоты

Аддамс Петтер

Мейсон усмехнулся:

– Кажется, нам придется иметь дело с крупным специалистом, Пол.

– Есть еще кое-что, - продолжал Дрейк.
– Мой агент говорит, что весь Гловервилл взбудоражен известием о гибели главы "Спринг-компани". Его звали Хармен Хаслетт, и около двух недель тому назад он отправился в море на яхте. Собирался совершить путешествие в Европу. Во время шторма яхта находилась где-то в Бискайском заливе и посылала оттуда сигналы бедствия. Вскоре сигналы эти прекратились. Несколько судов вышли на помощь, но не нашли никаких следов, кроме контейнера с названием яхты на нем. Все попытки обнаружить людей были безуспешны, и тогда пришли к заключению, что экипаж погиб вместе с яхтой. Ты уже сильно втянулся в это дело, Перри?

– Если

бы я знал, черт меня возьми! За издержки я получил двести долларов.

– Да-а!
– протянул Дрейк.
– На двести долларов далеко не уедешь. Не помню, чтобы ты работал когда-нибудь за такую скудную плату. Что ты собираешься делать?

– Во-первых, я хотел бы выяснить, является ли Хармен Хаслетт единственным владельцем "Спринг-компани". Мне кажется, что он сын главы этой фирмы. А отец его, кажется, умер или ушел на покой. И вообще хотелось бы побольше узнать о владельце фирмы. Кроме того, мне нужна информация о тех людях, которые следят за моей подсадной уткой. Например, где они остановились и имеют ли какие-нибудь связи в нашем городе. Я принял этого Гарланда за местного детектива.

– Почему?

– Он очень хорошо здесь ориентируется, - ответил Мейсон.

– Я думаю, что в любом городе Соединенных штатов он будет как у себя дома, - ответил Дрейк.
– У него везде свои люди, и работа, видимо, поставлена на широкую ногу. Да и сам Гарланд может выступать сразу в нескольких амплуа.

Мейсон усмехнулся:

– Дай мне знать, когда твои расходы составят четыреста долларов.

– И тогда мы остановимся?

Мейсон снова улыбнулся.

– Откуда мне знать, Пол, - сказал он.
– Во всяком случае, дело меня заинтересовало.

Дрейк кивнул, заверил, что будет держать в курсе дел и вышел из кабинета.

– Делла, ты записала имена?
– спросил Мейсон.

Делла Стрит закончила стенографировать, кивнула и сказала:

– Отпечатать их?

– Нет, - ответил Мейсон.
– Я их запомнил. Джермена Дейтона мы уже знаем. А другого зовут Стивен Локли Гарланд, и у него, видимо, сильный характер...

– Кстати, ты поставил меня в сложное положение, - перебила его секретарша.

– Каким образом?

– Как я объясню налоговому инспектору наличие тех двухсот долларов. Ведь он захочет узнать, что это за дело, и откуда появились эти деньги.

Мейсон с улыбкой посмотрел на секретаршу:

– Скажи ему, что это чистая адвокатская прибыль.

5

Во второй половине дня Пол Дрейк снова постучал в кабинет Мейсона условным стуком.

Дверь открыла Делла Стрит.

– Итак, Перри, у меня появилось еще кое-что из Гловервилла, и я теперь могу нарисовать тебе общую картину. Сам я не совсем понимаю, что все это значит, но эти сведения вполне могут заполнить пустоту, которая у тебя еще имеется.

– Выкладывай!
– сказал Мейсон.

– Гловервиллская "Спринг-компани" является концерном одного хозяина, и до своей гибели в море ею руководил Хармен Хаслетт. Его отец, Эцекил Хаслетт, был главой этой фирмы. В момент смерти Хаслетт был не женат, но у него есть сводные братья, Брюс Джаспер и Норман Джаспер. Если верить слухам, то при отсутствии у Хаслетта потомства все переходит им двоим. Эта формулировка - "при отсутствии потомства" - сама по себе довольно странно выглядит в завещании, поскольку всем хорошо известно, что у Хаслетта детей нет, хотя он был женат. А теперь я расскажу тебе о других интересных слухах, которые удалось услышать одному из моих работников. Много лет назад, во время своей бурно проведенной молодости, Хармен Хаслетт поставил одну девушку в очень тяжелую ситуацию. Что касается самой девушки, то она была, как говорится, что надо, но, к сожалению, из другого сословия. А ведь Хаслетт принадлежал к сливкам гловервиллского общества и, естественно, намеревался взять себе в жены девушку своего круга. Тем временем молодой Хаслетт, очень обеспокоенный случившимся, обратился к Гарланду, к старому доброму Ловкачу-Гарланду, который улаживал для фирмы

все щекотливые дела. Отец Хармена, Эцекил Хаслетт, пришел бы в ярость, узнав, что сын его так сильно провинился, и умный Гарланд, конечно, отлично понимал, что из этого может получиться. Видимо, он сказал Хармену приблизительно следующие слова: "Не принимай этого близко к сердцу, мой мальчик. Это со всяким может случиться. Я подскажу, что тебе нужно сделать. Ты сядешь на ближайший пароход и уедешь путешествовать по Европе. Оставайся там хоть год, если это будет необходимо. А я тем временем пошлю девушке тысячу долларов. Деньги - самый надежный способ загладить дело".

– Где ты все это разузнал?
– удивился Мейсон.

– Через своего сотрудника, - ответил Дрейк.
– А тот, в свою очередь, узнал это от человека, которому в свое время сам Хаслетт рассказал о своем прошлом. Короче, все случилось так, как хотел Гарланд. Молодой Хаслетт уехал в Европу, а Гарланд послал девушке десять новеньких хрустящих стодолларовых купюр. Послал в конверте, на котором ничего не было написано. Девушка получила деньги и исчезла из города. И с этого момента все происходило так, как и планировал Гарланд. Но потом произошло неожиданное: девушка так и не вернулась. Хаслетта это обеспокоило. Он понимал, что если бы девушка поступила именно так, как они хотели, она вернулась бы в родной город. Но девушка не вернулась. Видимо, даже ее родители больше ничего не слышали о ней, а потом и они переехали в другой город. Отец девушки умер спустя какое-то время, а мать вторично вышла замуж. Хаслетт чувствовал, что у него где-то растет внебрачный ребенок, он потратил много сил и денег, чтобы напасть на след этой девушки, но так ничего и не добился. И вот теперь его сводные братья пытаются доказать, что никакого ребенка у Хаслетта не было, а если эта девушка и родила ребенка, то не от него, а от кого-нибудь другого. Поэтому они хотят отыскать эту женщину, подослать к ней умную женщину-детектива и выпытать у нее, что случилось с незаконнорожденным ребенком. И если ребенок еще жив, то они попытаются доказать, что отцом ребенка был не Хаслетт, а кто-то другой. Хаслетт никогда не отрицал, что у него может быть ребенок на стороне, но Ловкач-Гарланд все же сомневается в этом.

– Хаслетт мог доверить Гарланду свой секрет?
– спросил Мейсон.

– Видимо, Гарланд - такой человек, который знал, что надо делать и к тому же умел держать язык за зубами. Если смотреть на это с точки зрения молодого Хаслетта, можно понять логику его поступков и тот факт, что Гарланд получил от него устные указания.

– Но они не посчитались с состоянием девушки, - сказала Делла Стрит.

Адвокат взглянул на Деллу.

– Из того, что она не вернулась домой и никогда не давала о себе знать даже своим родителям, следует, что она поступила не так, как от нее ожидали, - согласился Дрейк.

Мейсон и Делла Стрит обменялись взглядами.

– И вот, - продолжал Дрейк, - к тебе пришла какая-то неизвестная женщина. Ты ради нее организовал приманку, иначе говоря, подставное лицо. Ты ничего не рассказал мне об этом деле, кроме того, что тебе нужно подставное лицо. И я не думаю, что ты станешь более разговорчивым, поскольку адвокатская этика не позволяет тебе это сделать, но тем не менее дело обстоит именно так, как я тебе только что рассказал. Могу добавить, что двести долларов твоей клиентки уже израсходованы. То же самое могу сказать и о твоей субсидии в двести долларов. И я хочу знать, нужно ли еще что-нибудь делать?

– Собственно, ты хочешь узнать, должна ли твоя сотрудница продолжать жить в той квартире?

– Конечно, - ответил Дрейк.
– Я плачу ей гонорар и оплачиваю все издержки. Я делаю это ради тебя и беру с тебя даже немного меньше.

– Меньше не надо, - ответил Мейсон.
– Бери ровно столько, сколько стоит твоя работа...

– Ну, а что делать дальше?

– Пусть все остается по-прежнему до моих распоряжений. Я чувствую, что все эти сведения, которые мы сейчас собираем, через какое-то время окажутся очень ценными.