Королева мафии
Шрифт:
— В чем проблема? — Легкая дрожь в его голосе говорит о том, что он обделался.
— Каким делом мы никогда не занимаемся? — Он бросает взгляд на Джи, который стоит сбоку от меня, затем на свой стол. — Примо.
— Не делайте этого, — говорит он. — Я принес вам много денег.
— Когда началась контрабанда людьми?
Его челюсть сжимается, и он так крепко сжимает горлышко бутылки, что костяшки пальцев белеют.
— Это…
— Когда? — спрашиваю я, мой голос низкий.
— Я…
Поднимаю руку и, держа ее ладонью вверх, жду, пока Джи вложит в нее пистолет. Примо смотрит на оружие и выдыхает дрожащий вздох. Я стреляю ему в ногу, затем прижимаю пистолет к своему бедру.
— Черт, — кричит он, хватаясь за ногу и пытается надавить.
— Мы можем пойти легким путем или трудным. Выбор за тобой. Но что бы ты ни выбрал, в итоге умрешь. Единственный вопрос, на который ты должен сейчас ответить — убить ли мне твою жену и трех девочек, а также тебя? Прежде чем ты примешь это решение, позволь рассказать, что произойдет. Я пошлю Дарио за твоей женой и прикажу ему привести ее сюда. Я трахну ее, пока ты будешь смотреть, а потом разрежу на столько частей, что ее невозможно будет опознать. Или ты можешь рассказать мне правду сейчас, и следующий выстрел будет в твою голову. Выбор за тобой.
Руки Примо дрожат, по лицу стекает пот. Внезапно дверь распахивается, и один из мужчин достает оружие. Он быстро оценивает обстановку в комнате и отступает назад.
— Мои извинения, Дон ДеЛука, — говорит он и уходит.
Примо дышит коротко и хрипло, зажав ногу. Я даю ему несколько секунд и качаю головой.
— Тяжелый путь, — смотрю на Джи, который набирает номер Дарио.
— Нет! — кричит Примо. Он поднимает руку и пытается успокоить меня. — Оставьте мою семью в покое, пожалуйста. — Я бросаю на Джи взгляд, он кладет трубку. — Я занимался контрабандой женщин и детей.
— По какой причине?
Он зажмуривает глаза, затем прочищает горло.
— Я содержал бордель.
— С женщинами?
— Да, и дети ценятся на черном рынке.
Я стреляю ему в живот, просто потому что он меня разозлил.
— Что за хрень? — буркнул он, держась за живот.
— Где держат женщин и детей? — спрашивает Джи.
— Промышленные здания на углу Восьмой и Генри.
— Номер? — спрашиваю я.
— Пятые и шестые блоки, — стонет он, и изо рта у него текут слюни. Его лицо покраснело, и он задыхается. Я снова стреляю ему в живот. — Ты сказала, что все будет быстро.
— Ты продаешь детей под моим именем. — Я встаю и расправляю плечи. Нажимаю на спусковой крючок, посылая еще один патрон в его живот. — С тобой покончено.
Я поворачиваюсь, чтобы уйти, и слышу, как он умоляет меня прикончить его.
— Избавься от него, — говорю Джи, — отвези его на лодке. Убедитесь, что он будет жив, когда пойдет ко дну.
— Ты чертовски жестока, — смеется Джи.
— И дай Солу его команду. Соул хороший капитан. Он наведет порядок.
Джи звонит и вызывает команду для наведения порядка. Когда я спускаюсь вниз, Дарио уже вернулся и ждет меня.
— Отвези меня домой, а потом возвращайся и помоги Джи навести порядок.
Дарио закрывает дверь машины и трусцой бежит к водительскому месту. Примо сделал единственную вещь, которую я чертовски ненавижу, и из-за этого его жизнь закончена. Но я оставлю в покое его семью. Они не имеют к этому никакого отношения и, возможно, даже не знают об этом.
Чертова свинья. Он заслуживает гораздо худшего.
Я не могу избавиться от чувства отвращения. Примо запятнал мое имя. Не то чтобы оно и так не было в грязи, но торговля людьми — мой жесткий предел. Мы с отцом договорились, когда я стала его заместителем, что никогда не переступим эту черту. Детское порно и торговля людьми — вот наши пределы. А сейчас Примо руководит собственным бизнесом с тем, против чего мы выступаем.
— Ты в порядке, босс? — спрашивает Дарио, когда мы направляемся к дому.
— Да, — огрызаюсь я.
Остаток пути проходит в полной тишине. Как только оказываюсь дома, направляюсь в винный погреб, беру бутылку виски и иду в свой кабинет. Елена сидит за обеденным столом. Она видит меня, и ее глаза расширяются от страха.
— Извините, — бормочет она, вставая.
— Останься. — Я жестикулирую простым движением руки. Елена переводит взгляд на тарелку перед собой. — Голодна? — Я делаю глоток из бутылки. Ее тело напрягается, плечи выгибаются вперед. — У тебя все хорошо?
— Да, мэм… ах, Фрэнки, — быстро поправляет она. — Вы были очень добры ко мне. Спасибо.
Я едва успела сказать девушке пять слов.
— Тебе что-нибудь нужно? — Она качает головой. — Если понадобится, дай знать мне или Роуму. Мы позаботимся о том, чтобы у тебя все было.
— Спасибо, — отвечает она испуганным голосом.
Я оставляю ее перекусить и направляюсь в свой кабинет. Включаю свет, подхожу к своему столу, где опускаюсь в кресло и открываю виски. Я делаю еще один большой глоток, откидывая голову на спинку кресла.
— Мне бы не помешала помощь, папа.
Я выпрямляюсь, делаю еще один долгий глоток, после чего с грохотом ставлю бутылку на стол. Дверь открывается, и входит Миллер.
— Что?
Его взгляд переходит на бутылку, затем снова на меня.
— Ты в порядке?
Я хватаю бутылку и подношу ее к губам.
— Превосходно, — говорю с сарказмом, а затем делаю еще один глоток.
— Поставь бутылку, Фрэнки.
Я опускаю ее и наклоняю голову в сторону.
— Что, блять, ты мне сказал?
Поднимаю бутылку и подношу ее к губам. Он подходит к столу, протягивая руку, чтобы я отдала бутылку.
— Дай мне ее.
— Ты хоть представляешь, что я могу с тобой сделать?
— Дай мне бутылку, Фрэнки.
Он протягивает руку ближе.
— Я могу разбить эту бутылку и забить тебя до смерти. Ты этого хочешь?
Миллер настаивает на своем, пожимая плечами.
— Тогда сделай это. — Он опускает руку и выпрямляется во весь рост. — Ты меня не запугаешь.
Я вскакиваю на ноги и вступаю с ним в схватку, раздраженно выдыхая: — Конечно, нет.