Королева Шотландии в плену
Шрифт:
Но поскольку она была лишена такой возможности, ее успокаивало, что такой человек, как ее добрый и преданный французский секретарь, мог вести ее дела.
Но Жак должен был сообщить ей еще одно известие. Он знал, что оно опечалит Марию, и боялся говорить ей. С того момента, как вошел в замок и увидел юную Бесси Пьерпонт, он стремился поскорее разделаться с делами и оказаться рядом с ней. Он удивлялся, что не испытывает почти ничего другого, кроме огромной потребности быть с Бесси.
— У меня есть новости о вашем сыне, ваше величество.
Выражение
Жак не смотрел на нее, когда произнес:
— Его величество король Шотландии считает, что ему трудно действовать как правителю вместе с вами. Поэтому он вступил в союз с королевой Англии как единственный правитель Шотландии.
Мария смотрела на своего секретаря и как будто не слышала его. Постепенно смысл сказанного дошел до нее. «Значит, он отрекается от меня! — подумала она. — В конце концов моим врагам удалось оторвать его от меня окончательно. Он… мой маленький Джемми, теперь считает свою мать препятствием на его пути. Он говорит мне, что я, по его мнению, больше не королева Шотландии».
Она медленно проговорила:
— Это действительно так?
Жак мягко ответил:
— Боюсь, что так, ваше величество.
Мария закрыла лицо руками.
— Ваше величество желает, чтобы я ушел? — тихо спросил Жак.
Королева кивнула.
Бесси ждала у апартаментов королевы и, как только он вышел, бросилась к нему в объятия.
— Как долго… — прошептала она. Они целовались, покрывая поцелуями лица друг друга.
— Бесси… моя Бесси… — бормотал Жак.
— Вы не можете себе представить, каким опустошенным казалось это место без нашего секретаря Жака.
— Может ли оно быть более пустым, чем английский двор без Бесси Пьерпонт?
— О, Жак… что мы будем делать?
— Есть только одно, что мы должны сделать… и быстро. Пожениться.
Бесси засмеялась.
— Я надеялась, что ты скажешь это.
— Ты думаешь, они позволят нам?
— Королева никогда мне ни в чем не отказывает.
— А твоя бабушка?
— Мне кажется, что я немного похожа на нее. Я собираюсь это сделать, а потом сказать ей. Ведь она сама помогала когда-то так сделать родителям Арабеллы.
Жак задумался. Ему следовало помнить, что он всего лишь секретарь. Он волновался, что предпримут Шрусбери, если он женится на их внучке. Он был страстно влюблен в эту очаровательную юную девушку, но он должен был думать за них обоих. Было бы ужасно, если бы ради короткой недели страсти они рискнули всем своим будущим. Жак был влюблен впервые в жизни, но как бы страстно он ни желал Бесси, он все же был способен задумываться о годах, которые лежали перед ними. Бесси должна была стать не только его женой, но и матерью его детей. Это не было внезапно охватившей его страстью; он наблюдал, как росла Бесси, с четырех лет; и самые счастливые моменты тех давних дней были, когда она сидела рядом с ним, высунув кончик розового языка и склонившись над упражнениями по латыни, которые он помогал ей делать. Он уже тогда полюбил ее, а теперь он желал ее так, как ни одну женщину прежде; но остались нежность, желание защищать ее; и он знал, что это и есть настоящая любовь.
Поэтому когда он танцевал при английском дворе, когда отпускал комплименты, которых ждали от француза, он ни на мгновение не переставал мечтать о юной Бесси Пьерпонт, а все остальные женщины не могли быть ничем иным, кроме как мимолетным увлечением.
Он взял ее лицо в ладони и нежно поцеловал.
— Моя Бесси, — сказал он, — моя настоящая любовь Бесси, я буду любить тебя до самой могилы.
— А я тебя, Жак, — торжественно заявила она.
— И потому, что я так люблю тебя, я обуздаю мое желание владеть тобой до тех пор, пока не смогу быть уверен, принимая и разделяя восторги, которые должны стать нашими общими, что это не причинит тебе вреда.
— Уже никогда не будет такого момента, как сейчас, Жак! — воскликнула Бесси.
Он обнял ее с такой страстью, что она вскрикнула от восторга. Но внезапно он отпустил ее и покачал головой.
— Прежде всего мы должны пожениться, — произнес он. — Именно так и должно быть, потому что ты — моя единственная любовь, Бесси. Но могут возникнуть препятствия, а поскольку я не хочу причинить тебе вреда, мы должна быть терпеливы. Маленькая Бесси, с сегодняшнего дня мы начнем строить наши планы.
Сэр Ральф Садлер был потрясен. Он часто слышал о заговорах, которые тревожили Шрусбери во время его службы тюремщиком. Пробыв некоторое время с королевой Скоттов, он был склонен поверить, что большинство слухов были преувеличенными.
— Все это происходило в начале ее пребывания в плену, — говорил он Сомерсу. — Теперь она уже слишком стара и больна, чтобы думать о побеге. Мы должна благодарить Бога за это.
Но вскоре произошло событие, заронившее в его душу сомнения в том, что он был прав.
Однажды, когда он ужинал, подошел слуга и доложил, что какой-то мужчина у замка просит принять его, так как у него очень важные известия, которые, как он уверен, должен услышать сэр Ральф. Этот мужчина оказался неким Хамфри Бриггсом, грубоватым и бесстрастным человеком.
— Какое у вас дело? — спросил сэр Ральф.
— Ваша честь, я пришел к вам, поскольку чувствую, что я должен передать вам эти сведения.
— Ну так рассказывайте.
Человек колебался.
— Вы хотите, чтобы вам заплатили?
Мрачное лицо просветлело.
— Это — важные новости, ваша честь. Это касается самой королевы Елизаветы.
— В таком случае вам лучше поскорее рассказать мне, потому что было бы изменой скрывать нечто, угрожающее нашей королеве.
Бриггс выглядел ошеломленным. Он пролепетал:
— Я верный подданный королевы, ваша честь. Я служу королеве…
— Тогда докажите это, рассказав мне, что это за сведения.
Бриггс, теперь уже встревоженный, решил позабыть о вознаграждении и удовольствоваться местью.