Королева Шотландии в плену
Шрифт:
Когда Мария находилась под опекой четы Шрусбери, ему приходилось действовать осторожно. Он был убежден, что граф и графиня — до тех пор, пока последняя не выдвинула эти нелепые обвинения, — были друзьями Марии. Было бы нелегко работать против нее, пока ее охраняли такие тюремщики. Но теперь их место занял Эмиас Паулет, с которым можно было сговориться.
Момент настал, решил Уолсингем; он расставил широкую сеть шпионажа, создание которой доставляло ему радость, и был убежден, что знает, как привести королеву Скоттов к гибели.
Уолсингем обратился к священнику,
— Прошу вас, садитесь, святой отец. У меня есть работа для вас.
Жильберт Гифорд, глядя через стол, разделявший их, понял, что работа, на которую его призвали, будет более важной, чем та, какую он когда-либо исполнял прежде.
Уолсингем смотрел на свои руки, праздно лежавшие на столе. Гифорд, и раньше работавший на него, заметил, что Уолсингем возбужден, несмотря на спокойное выражение лица.
— Я готов повиноваться приказам милорда, — ответил Гифорд.
— Вам надлежит немедленно отправиться во Францию.
Гифорд кивнул. Он уже привык к подобным приказам с тех пор, как вошел в шпионскую сеть Уолсингема; и он знал, что является одним из самых ценных агентов своего хозяина, в основном потому, что был римско-католическим священником, а следовательно, принимался как друг многими врагами Уолсингема.
— Вы знаете человека по имени Томас Морган, — продолжал Уолсингем, — пылкого жителя Уэльса, который с неким Парри когда-то упорно поработал, чтобы поднять восстание ради королевы Скоттов?
— Да, милорд.
— Он заточен в Бастилию. Ее величество просила, чтобы его прислали в Англию. Но король Франции укрывает его, хотя и содержит в тюрьме.
— Вы хотите, чтобы я разыскал его?
— Я полагаю, что он все еще готовит заговоры против ее величества. Я бы хотел удостовериться в этом. Я хочу, чтобы вы поехали в Париж и встретились с Морганом. Я уверен, что, хотя он и сидит в Бастилии, с ним неплохо обращаются и ему разрешают принимать посетителей. Король Франции не желает наказывать друзей королевы Скоттов — просто скрывает их от заслуженного наказания.
Гифорд кивнул.
— Вы поедете к нему, — продолжал Уолсингем, — и скажете, что занимаете такое положение, при котором можете доставлять письма от него к королеве Скоттов. Скажите ему, что, являясь католиком, вы желаете видеть ее на троне. У него не будет причин сомневаться в вас. — Уолсингем мрачно улыбнулся. — Ваше одеяние вызывает уважение. Я хочу выяснить, какого типа письма королева Скоттов пишет своим друзьям.
— Я немедленно уезжаю, — сказал Гифорд.
— Мне известно, — продолжал Уолсингем, — что Морган однажды принимал участие в попытке покушения на нашу добрую королеву Елизавету и возведения Марии на ее трон и что король Испании, папа римский и герцог де Гиз стремились оказать помощь в этом. Это часть политики той организации, которую они называют Священный Союз. Они хотят убрать всех правителей-протестантов и поставить католиков на их место. Как вы понимаете, Гифорд, мы живем в опасные времена.
Глаза священника горели. Эта миссия очень нравилась ему, хотя он знал, что играет в этом деле очень небольшую роль.
— И письма, которые мне вручат, я привезу вам? — спросил он.
— А когда я изучу их содержание, вы отвезете их королеве Скоттов. У вас будет рекомендательное письмо от Моргана.
— Мне будет очень легко завоевать ее доверие, — добавил Гифорд. — Мой дядя живет менее чем в десяти милях от Чартли, где, как я понимаю, сейчас пребывает в тюремном заключении эта шотландка.
— Я уверен, что вы будете, как всегда, действовать разумно. Важно, чтобы никто не догадался, что вы работаете на меня, но есть один человек, которого мы должны посвятить в это дело. Это сэр Эмиас Паулет. Я напишу ему и сообщу, что в нужное время вы приедете в Чартли. Вам вместе придется придумать для королевы способ тайно отправлять письма из Чартли, который показался бы ей правдоподобным. Она будет думать, что их переправляют Моргану и ее друзьям за границу. Некоторые действительно будут доходить до них, но сначала пройдут через мои руки.
— Я понимаю, — сказал Гифорд.
— Тогда отправляйтесь. Возможно, нам предстоит длительная работа, поэтому не стоит задерживаться.
Когда Гифорд ушел, Уолсингем некоторое время сидел в одиночестве, погрузившись в раздумья. Он расставлял ловушку и надеялся, что жертва попадется в нее очень скоро.
Чартли оказался приятной переменой после Татбери. Расположенный на холме, возвышавшемся над плодородной равниной, он находился примерно в шести милях от города Стэнфорда, а из окон апартаментов Марии открывался великолепный пейзаж. Ей с первого взгляда понравилась главная башня и круглые башенки, но, вероятно, ей после Татбери было бы приятно все, что угодно.
У нее было приподнятое настроение, и это в какой-то мере заставило ее позабыть о болях; а тот факт, что сэр Эмиас тоже жаловался на свой ревматизм, позволял ей думать, что, страдая так же, как и она, он будет проявлять к ней больше сочувствия.
Как только королевская свита прибыла в Чартли, жизнь оказалась наполненной волнующими событиями.
Первым приятный сюрприз преподнесла Барбара Керль: призналась Марии, что она беременна. Мария радовалась счастью молодой пары и немедленно начала строить планы насчет рождения ребенка. Угрюмость Бесси становилась все более заметной, и это волновало Марию. Она решила, что не должна позволять Бесси думать, что недавно приехавшая Барбара отняла у нее любовь королевы.
Еще одна из ее дам, Элизабет Керль, сестра Гильберта, обручилась с Эндрю Мелвилем, хозяином дома, и видеть счастье окружающих было для Марии большой радостью.
Третьим волнующим событием стал приезд в Чартли священника, дядя которого жил примерно в десяти милях оттуда.
Сэр Эмиас, как показалось, пошел на большие уступки, позволив священнику навестить ее. Разговор с католическим священником всегда производил на нее успокаивающее воздействие, и Мария очень тепло приветствовала этого человека, но когда они остались наедине и она услышала то, что он сказал, ее радость усилилась.