Королева воскресла!

Федина Елена

*******************************************************

**************************

Зарих любил старого шута, он даже дружил с ним. Я видела, как сжались его кулаки, когда он пришел взглянуть на несчастного карлика. Зрелище было не из веселых.

Принц заметил меня, потянул за рукав и отвел в сторону, лицо его было серьезно.

— Послушай, Жанет… Я посылал за Алигьери. Его больше нет в Приюте. Ты не знаешь,

где он может быть?

— Это может знать только Святой Робин.

— Молчит твой Робин. Молчит как рыба!

Он стоял рядом, держал меня за рукав, похоже, даже жаловался мне на несговорчивого Робина. И я решилась заговорить о самом страшном.

— Ваше высочество…

— Ну?

Я кивнула в сторону убитого Корби.

— А вы верите… в то, что это королева?

— Конечно, нет, — холодно и без запинки сказал он.

И я поняла, что он говорит: "Конечно, да". Он слишком много знал. Но не всё!

— Ваше высочество, мне нужно вам кое-что рассказать.

— Опять? — усмехнулся он.

— Это важно!

— Ладно. Сегодня вечером.

Вечером я пришла к нему в гостиную, уже не поправляя прически и не надевая нового воротника. Какое всё это имело значение? Даже если б я выкрасила волосы в зеленый цвет, он бы этого не заметил. Я была просто нечто без пола и возраста, которое что-то может сообщить.

Я снова утопала в огромном кресле, и ноги мои едва доставали до пола. Принц сидел напротив, он был одет в строгий черный костюм с серебряным кружевом, траур у него не кончался. Глаза его, тоже цвета серебра, в полутьме казались черными и мрачными.

— Лили, которую вчера убили, была моей подругой, — начала я, как всегда невпопад.

— И что же? — холодно спросил Зарих.

— Я могу поклясться, что она ни в чем не была замешана и ни перед кем не виновата. У нее не было врагов. Тем не менее, ей перерезали горло… И знаете, почему?

— Почему?

— Она имела неосторожность назвать королеву стервой. В этом вся ее вина!

— И что ты этим хочешь сказать?

— Только то, что ее убила королева.

— Мертвая?

— Да! Только не та, которую я знала, а та, другая! Я же вам говорила, что их две!

— Тише! — оборвал меня принц, — об этом вовсе не обязательно так кричать.

— О! — заговорила я, переходя на шепот, — вы же сами всё знаете, ваше высочество!

— Да, — сказал он жестко, — и я намерен прервать эту цепь смертей. Теперь уже любой ценой.

— Тогда вам нужно поехать сегодня ночью на кладбище, — заговорщески сказала я.

— Зачем? — почему-то удивился он.

— Она же выходит ночью!

— Кто?!

— Как кто? Королева.

Принц нахмурился.

— Лягушонок, ты в своем уме?

— Ваше высочество, я сама ее видела.

— Ты?!

— Я

была сегодня ночью на кладбище.

Он долго молча смотрел на меня, что-то не укладывалось в его красивой благородной голове, что-то мешало ему поверить моим словам. Он хмурился всё больше.

— Расскажи, что там случилось.

И я рассказала, как из склепа вышла высокая черноволосая женщина и, озираясь, исчезла в кустах.

— Черт возьми! — сказал принц, нехорошо усмехаясь, — я должен это видеть!.. И если ты не врешь…

— Я вам клянусь!

Ночь была прохладная и звездная. Кладбище утопало в свете луны, и ни один кустик не дрожал на ветру, ни одна тень тревожно не колыхнулась. Вчера мне и в голову не могло прийти, что какая-нибудь сила заставит меня оказаться здесь снова! Но вот я была здесь, и теперь мы уже вдвоем сидели на могильной плите и наблюдали за воротами королевского склепа. Не знаю, чего я больше боялась: того, что она выйдет, или того, что её не будет, и, значит, я зря привела сюда принца.

Принц был внешне спокоен. Он сонно ежился и тоскливо смотрел на небо.

— Жанет, ты знаешь, как называется эта звезда?

— Не знаю.

— Так я и думал… Это же Вега. Запомни: Вега, самая яркая звезда на летнем небосклоне.

— А вы знаете, чья это могила, на которой мы сидим? Лемурской графини Ангелины.

— О! — засмеялся он, — как ты меня с небес на землю! Ну? И где же твоя королева?

— Надо ждать, — сказала я твердо.

Мы снова ждали, стало совсем холодно, поднялся ветер, и тени зловеще задвигались. Сердце стыло.

— Тебе холодно? — спросил Зарих.

— Нет, — соврала я, сама не знаю зачем.

— Тогда почему ты дрожишь?

— Наверно, от страха.

— От страха? А я-то подумал, что ты смелая девочка!

— Ну что вы, какая там смелая… Просто мне терять нечего. Мне даже жизни своей не жалко.

— У тебя такая безрадостная жизнь?

— Она у меня короткая. Позапрошлой зимой меня ударили по голове и сбросили с моста. И я всё про себя забыла.

— Кому же ты помешал, бедный лягушонок?

— Не знаю… говорят, я была тихая как мышь.

Зарих посмотрел, улыбнулся, снял плащ и завернул меня в него.

— На-ка укройся.

Я сидела где-то у него подмышкой и тихо дрожала.

— А вы не боитесь, ваше высочество?

— Призраков? Да что ты… Бояться нужно совсем другого.

— Чего же?

— Ну, например, того, что король Белогории стянул войска к нашим северным границам. А весь Лемур уже под властью Триморья. Я боюсь только одного — что мою страну разорвут на куски, и это случится очень даже скоро.

— Я никогда об этом не слышала, — сказала я удивленно.