Королева
Шрифт:
Алеанора молчала, ей было не по себе.
На обратном пути в Пуатье Герцогиня ехала молча, погрузившись в себя. Выбрав момент она подозвала к себе Изабеллу.
– Когда вернёмся в Пуатье, распорядись, чтобы гонца которого я приказала заточить в подземелье, освободили. Пусть убирается на все четыре стороны и проследи, чтобы ему вернули коня.
– Будет исполнено миледи!
Глава 5. Париж
Две недели спустя, тяжёлый вместительный дормез запряжённый шестёркой белых лошадей тащился по пыльной дороге. За дормезом ехали другие повозки и телеги, поезд Герцогини Аквитанской Алеаноры и принца Франции Людовика растянулся на несколько сотен шагов. Впереди и позади каравана ехали вооружённые всадники. Алеанора ехала в дормезе, рядом с ней сидел Людовик, а напротив, на мягком сиденье сидела её сестра Аэлита. Было жарко и душно, ах как хотелось выйти из дормеза, вскочить на коня и помчаться вперёд, подставив лицо встречному ветру.
Людовик рассказывал о своей жизни в монастыре. О том, как монахи во время великого поста согрешили, наелись мяса. Алеанора и Аэлита внимательно слушали, и вдруг Аэлита всплеснула руками.
– Ой, пресвятая дева Мария! Как же я забыла. Моё ожерелье! Я забыла его в моей комнате на столике. Это же подарок мамы на моё день рождение!
В следующий миг девушка выскочила из дормеза и запрыгнула на коня, который почему-то был рядом с повозкой, его вёл под узцы один из слуг. Мгновение, и девушка помчалась прочь. Алеанора вышла из повозки и посмотрела в след удаляющейся сестре.
– Что-то тут не так – сказала Герцогиня вслух – Чего-то темнит моя сестрёнка. Мессир Роланд!
– Я здесь миледи – отозвался капитан личной стражи Герцогини.
– Отправьте вдогонку за моей сестрой шесть всадников. Пусть догонят её и охраняют.
– Слушаюсь миледи!
Через несколько мгновений шесть всадников помчались вслед за Аэлитой. А герцогский поезд продолжил свой путь.
Через пять дней караван приблизился к Парижу. До города оставалось около десяти лиг, когда повстречался всадник, принёсший чёрную весть. Король Франции Людовик VI по прозвищу Толстый умер. Скорбная весть потрясла принца, он любил отца, огорчила она и Алеанору. Людовик VI был другом её отца, она знала его с детства, он часто дарил ей игрушки и сладости.
На следующий день Герцогиня и Людовик подъехали к Парижу. Алеанора ехала на коне в дамском седле, рядом с ней ехал Людовик. Копыта коней цокали по прекрасной дороге выложенной массивными плитами, прямой как стрела, она тянулась строго на юг от Парижа.
– Как Вам нравиться эта дорога мадам? – спросил Людовик Алеанору, на Французском, Изабелла тут же перевела.
– Превосходно мессир, вот если бы на протяжении всего нашего пути была такая же дорога, то мы добрались бы до цели на много раньше.
– А Вы знаете, этой дороге больше тысячи лет, и она до сих пор в рабочем состоянии – сказал Людовик самодовольно – Её построили ещё древние римляне. К сожалению, мы франки таких дорог строить не умеем, впрочем, как и аквитанцы.
– Удивительно! Просто потрясающе, прошу Вас расскажите мне об этом поподробнее!
– Ну, раз Вы так желаете миледи, то извольте – сказал Людовик снисходительно – больше тысячи лет тому назад, ещё задолго до того, как родился спаситель наш Иисус Христос, в этих местах жил народ Призы. Это было одно из племён галлов. Галльских племён было много, и наша страна в то время называлась Галлией. На острове Сите, посреди реки Сена, Призы построили город и хорошо его укрепили, в честь них он и получил своё название Париж. Когда в Галлию пришли римские легионы, галлы не захотели покориться и взялись за оружие, и началась война. Призы приняли в ней деятельное участие, но были побеждены. В 53-м году до рождества христова к Парижу подошли железные римские легионы во главе с Гаем Юлием Цезарем. Призы отважно и долго сражались, но силы были слишком не равны, тогда они сожгли свой город и ушли. Римляне на месте города основали поселение своих колонистов и назвали его Лютецией, что означает «Болотное жилище». Поселение постепенно разрасталось и выплеснулось на оба берега Сены, увеличиваясь каждое десятилетие. В 275-м году город подвергся нашествию германского племени алеманов. Нашествие было столь стремительным, что римский наместник не успел собрать ополчение для отпора. Отряды, которые шли на выручку были почти все перебиты на подступах к городу. Лютеция была сожжена, а жители почти все перебиты. В 470-м году Париж подвергся нашествию франков во главе с Хильдериком Меровингом. Они разграбили западные окрестности города и осадили его, но взять так и не смогли. В 476 году, напротив Парижа, на другом берегу Сены франки построили башню Левер*. В 486 году франки снова осадили Париж. Вождём франков был Хлодвиг Меровинг, который объявил себя королём. После пятилетней осады франки взяли Париж. Хлодвиг захватил много земель* и создал мощную державу, в 508 году он объявил Париж своей столицей. С 856 по 861 Париж пережил целую серию набегов норманнов. Они появлялись внезапно, грабили город и тут же уходили вниз по Сене. Город дограбили до того что Король Карл по прозвищу Великий перенёс столицу в город Аахен. Население Парижа сократилось и стало вновь умещаться на острове Сите. Кстати Король Карл был представитель уже новой династии Каролингов, его отец Пипин Короткий в 752 году отправил законного короля Хелдерика III в монастырь и объявил королём себя. На Хелдерике III пресеклась династия Меровингов и началась новая династия Каролингов. В 885 году под стенами Парижа снова появились викинги, они пришли на 700-х судах и собрали огромное войско в 40000 человек. Целый год длилась осада. Руководил обороной Парижа граф Эд Пражский. Были отбиты десятки штурмов, предприняты десятки вылазок и жители отстояли свой город, а викинги, умывшись кровью уплыли восвояси. Но победа стоила дорого, население Парижа сократилось на треть. Викинги грабили не только Париж, сильно л=доставалось и другим областям. Особенно побережью. В 911 году король Карл III попробовал приручить викингов и взять их на службу. Он заключил договор с ярлом Хрольфом по прозвищу Пешеход. Хрольф получил город Руан и его окрестности в вотчину, а за это должен был охранять Францию, так возникло Герцогство Нормандское. Но это не помогла. В 972 году власть в Париже оспаривали представители двух династий Королинги и Робертинги, этим воспользовался германский император Оттон Рыжий и осадил город, но парижане выстояли и Оттон убрался восвояси. Династия Королингов пресеклась, и власть захватил Гуго Капит. Капит было его прозвищем, это название шапочки, которую он носил. С него началась новая династия Капитингов, к которой принадлежу и я – сказал Людовик задумчиво и замолчал.
*Левер – в наше время это место знаменитый Лувр.
Половину современной Франции и половину Германии.
– Пожалуйста, продолжайте! – воскликнула Алеанора – Вы так интересно рассказываете, что было дальше?
– Прошу простить меня моя супруга, но аббат Сюжер уже сотню уардов* едет параллельно с нами и не решается прервать наше общение. А ему явно что-то срочно нужно сказать. Я не надолго Вас покину – с этими словами Людовик развернул коня и подъехал к аббату.
Алеанора посмотрела на Сюжера с нескрываемой ненависть.
*Уард – старинная мера длины, приблизительно около метра.
– Миледи! – обратилась к ней Изабелла, пытаясь отвлечь Герцогиню от мрачных мыслей – А не могли бы Вы спросить у Вашего мужа почему у Хрольфа было такое странное прозвище Пешеход?!
Алеанора посмотрела на подругу и тяжело вздохнув сказала.
– Хрольф был очень толстым, настолько тяжёлым, что его не могла нести ни одна лошадь. Вот почему его прозвали Пешеход. Карл III дал ему целое герцогство, а Хрольф, когда произносил перед ним омаж, вместо того чтобы встать на колени и поцеловать туфлю короля, схватил его за ногу, так что король брякнулся об пол, и после этого со смехом поцеловал у Карла туфлю.
– Вы знаете, миледи, у меня сложилось мнение, что всё что сейчас рассказывал Вам Ваш муж Вы хорошо знаете?
– Да Изабель, ты права, историю Парижа я знаю. К сожалению нам, бедным женщинам, для того чтобы завоевать мужчину, порой приходится прикидываться круглой дуррой, умных не любят. – сказала грустно Алеанора – К стати, как поживает твой воздыхатель Жан де Лур?
– Ой! Ваше Величество, три дня назад он сделал мне предложение.
– Ну а ты?
– А я сказала, что подумаю. Он устроился в отряд конных арбалетчиков и сейчас едет с нами, а ещё вчера вечером он прислал мне свиток пергамента, а в нём сирена* сочинённая им самим.
– Как это мило, но сирену надо не читать, а слушать.
– Я тоже так думаю, если Вы не против, давайте сегодня или завтра я приглашу его к нам и мы вместе послушаем его сочинения, он ещё сочинил для меня альбу*.
– Ну чтож Изабелла, я с удовольствием послушаю.
*Сирена – меланхолическая вечерняя песня с обращением к возлюбленной.
Альба – утренняя песня о расставании влюблённых
Солнечным августовским утром Алеанора и Людовик въехали в Париж. Ярко светило солнце. Город представлял из себя большое скопление домов по обеим берегам Сены теснившихся за городской стеной. Большинство домов были деревянные, но попадались и каменные. Герцогиня ехала по дороге выложенной грубо обтёсанными брёвнами. Справа и слева вдоль дороги тянулись сточные канавы, от которых распространялась вонь, все нечистоты жители выливали в них. В воздухе носились тысячи навозных мух. В дни, когда на город лили дожди, содержимое придорожных канав потоками вымывалось в Сену и тогда дышать становилось на много легче. Алеанора проехала по улицам и по мосту въехала на остров Сите, перед ней предстал Королевский замок, огромное здание сложенное из массивных, грубо обтёсанных валунов. Вернее, это был не замок, а крепость предназначенная для обороны на случай внезапного нападения. По углам замка высились три башни, в одной из них жил звездочёт и астролог, в другой раньше располагалась пыточная, там пытали еретиков.
Алеанора вошла внутрь и увидела закопчённые стены. Горели факела, от них шёл чад и запах гари, от дыма резало в глазах. Свечи были уже давно известны в Париже, но скупердяи франки экономили на них и жгли факела. Массивные стены в несколько метров толщиной были способны выдержать длительную осаду. По погружённым в полумрак коридорам гуляли сквозняки: из открытых окон сильно дуло, вернее это были ни окна, а бойницы для стрелков – красота, изящество и удобство жизни здесь были принесены в жертву обороне. Бегали большие собаки и грызлись из-за костей, иногда под ногами проскакивали крысы. Из углов доносился стойкий запах мочи, толи собачей, толи человечьей. «И здесь я буду жить?!» – с ужасом подумала Алеанора. Аквитанцы перенявшие культуру от римлян были гораздо чистоплотнее и культурнее франков, города и замки которых были на много примитивнее.