Королевская кровь. Книга третья
Шрифт:
Первые шестнадцать фигур, шаг влево, поворот. Смена партнеров. Темные глаза под волчьей маской. Горячая рука на талии.
— Как зовут прекрасную леди?
— Эдельвейс, — шепчу я ему в лицо и шагаю назад.
Два шага рука в руке, и нет пола под ногами, нет никого вокруг. Снова руки на талии, и я медленно кружусь вокруг него, легко касаясь плеча.
— Серебряный цветок, — говорит он хрипло и проводит рукой по моей спине вверх, касается колец тяжелого колье, — кажется мне, вам больше пошел бы жемчуг, леди.
Я улыбаюсь насмешливо и терпко. Приседаю в изящном реверансе, гляжу, как он обходит вокруг меня, подает
— Жемчуг рассыпан в Лесовине, милорд.
— В следующий раз я закажу нить из самой крепкой стали, огненная Эдельвейс.
Сердце парит и играет, горячие руки в последний раз скользят по атласу платья — и я чувствую их так, будто это не ткань, а иллюзия. И снова меняются партнеры. Мир полон красок, праздник весел и затягивает все глубже — я снова ощущаю эту звенящую натянутую нить, привычный взгляд, сопровождающий меня всюду, и понимаю, что жизнь без этого пуста и пресна. Все вокруг так прекрасно и ярко, что для меня этого становится слишком, и я, поблагодарив очередного партнера, выхватываю взглядом Марта — он разговаривает с сердитой Викторией, киваю ему и сбегаю вниз по хрустальной лестнице в светящийся огоньками парк, погруженный на эту ночь в лето.
Внизу передо мной вынырнула серебристая змейка, мигнула сапфировыми глазками.
— Какая ты красивая, — сказала я радостно. Змейка равнодушно смотрела на меня, покачивая головой. — Если есть свободная беседка, — попросила я, — отведи меня туда.
Свободная нашлась далеко, но мне было в радость пройтись. Я видела парочки, прогуливающиеся меж деревьев, катающиеся на лодках в прудах. Видела синие огоньки над занятыми беседками — воображение рисовало жаркие сцены, и я шла вперед и боялась оглянуться. Выхватила взглядом собравшихся под серебристой паутинкой на ветке дерева змеек — они напоминали бабушек-кумушек и наверняка обсуждали этих странных людей и их забавные танцы. Я гуляла по волшебному парку, чувствуя себя девочкой, отправившейся навстречу приключениям, и слушала музыку, надеясь, что Мартин занят Викторией и не устроит мне нагоняй за отлучку.
Круглая беседка была теплой, освещенной тусклым фонариком, с плотным занавесом плюща, сквозь который почти не пробивался свет. Внутри находилась широкая скамья, столик с пепельницей, и я, сняв маску, вздохнула, села и вытянула ноги, достала сигарету и закурила. Мысли текли ленивые, пьяные, я докурила, чуть поежилась — тело остыло после танцев, пожалела, что не взяла с собой накидку, и встала — нужно было возвращаться.
На самом деле было глупо уходить так далеко.
Я обошла столик, когда вдруг в беседке замерцал и погас свет. Открылась дверца, очертив синим сиянием мужскую фигуру, закрылась, оставив нас в полной темноте.
— Кто это? — спросила я тихо, отходя назад и упираясь бедрами в стол. Вытянула вперед руки, слушая мягкие шаги и дыхание, уткнулась ладонями в горячую грудь. Мужчина взял меня за запястья, опустил руки вниз, по бокам, прижавшись всем телом, и я задрожала, вдыхая его запах.
— Рррррррр, — мягко и хрипло прорычал он мне на ухо, куснул мочку, потянул зубами длинную серьгу. Ладони легли мне на талию, спустились ниже, подсадили на стол. — Разве вы не знаете, леди, что одиноким девочкам в лесу обязательно встретится страшный серый волк?
— Вы сейчас будете меня есть, господин волк? — спросила я тонким голосом, проводя губами по его шее. —
— Съем, — шепнул он мне в губы, — прямо сейчас съем, всю. Всю, Маришка. Загррызу. Рррррррррррррр….
Это мягкое рычание творило со мной что-то невообразимое. Горячая струна внутри тела вибрировала и дергала болезненными и сладкими узлами в груди, внизу живота, и я вдруг поняла — по какой-то воле Богов, по какому-то высшему замыслу, они создали мое тело идеальным резонатором для его голоса. Порычи он еще немного, и я бы взорвалась от удовольствия.
— Меня зовут Эдельвейс, — возразила я слабо, — так кого вы искали, господин волк?
— Госпожу своего сердца, — сказал он очень тихо. — Поцелуй меня, принцесса. Поцелуй меня.
Разве я могла отказать? Я подняла руки, сжала в пальцах его короткие волосы и притянула к себе, окунаясь в знакомое умопомрачительное безумие.
Боги, что он творил со мной. Темнота была вокруг меня, темнота была внутри меня, тяжелая, жаркая, бьющая тягучими волнами, необходимая. Ничего не было важным, только пить его, поглощать, чувствовать — его губы, горячие, умелые, его руки, ласкающие меня, опускающие меня на стол, его хриплые стоны, дрожь его сильного тела. Он держал мои запястья, не давая коснуться себя, целовал мои плечи, опаляя их жаром, вдыхал воздух у основания шеи и рычал уже натурально, утробно, оглаживая тело, поднимая юбку, касаясь края чулок, сжимая мои бедра.
— Будешь моей? — прохрипел он мне в лицо и коснулся моих губ пальцами. — Будешь моей, Марина?
Я потянулась вперед и поцеловала его. За стенами беседки раздались хлопки, взрывы, плющ осветился разными цветами — Инландеры давали салют, а мы целовались, исступленно, жарко, и ничего не было важнее в целом свете.
Не задавай глупых вопросов, Люк. Будто ты давно не знаешь ответ.
В беседке вдруг зажегся свет, Кембритч потянул меня на себя, обнял, подавая маску, повернулся к открывающейся двери.
Мартин.
Хмурый, сердитый Март. Я улыбнулась ему самой идиотской улыбкой на свете, шагнула вперед, коснувшись на прощание руки Люка, и, пройдя мимо мага, вышла на дорожку, чувствуя, как легкий ветерок овевает мои горящие губы. Сделала несколько танцевальных па, поклонилась неодобрительно наблюдающим за мной с дерева змейкам, оглянулась на дверь — она закрылась. Мужчины остались внутри.
Ну и пусть. Я пошла ко дворцу, глядя на расцветающие под куполом цветы салюта. Все будет хорошо. Теперь-то точно все будет хорошо.
В беседке двое мужчин стояли и молча смотрели друг на друга. Спокойно, без агрессии или злости.
— Сюда мог зайти и не я, — сказал, наконец, блакориец. — Вы бы пощадили ее имя, милорд.
Герцог усмехнулся, достал сигарету, закурил.
— Вы не вовремя явились, барон. Не делайте так впредь, иначе мне придется убедить вас по-другому.
— Мальчишка, — беззлобно хмыкнул фон Съедентент, оставив почтительный тон, — эгоистичный мальчишка, — Люк глянул на него с изумлением, нахмурился. — Во всем так. Сначала делаешь, потом думаешь. В драке ты даже коснуться меня не успеешь. Говорю прямо — даже простой девке надо задирать юбки с умом. А Марина не девка. Она принцесса дома Рудлог с кровью Красного, руку которой сочли бы за честь получить в любом королевстве мира. Думай о ней, а не о себе. Разберись со своими долгами и совестью и тогда уже открывайся ей.