Королевская страсть (Цыганский барон)
Шрифт:
— Мне также потребуется насколько локтей батиста и муслина, — сказала она.
— Разумеется, мадемуазель. Как раз сегодня утром прибыла партия исключительного качества. Я вам покажу.
Было ясно, что подобного рода ткани требуются исключительно для белья, но Уорт по-прежнему держался с невозмутимой вежливостью. Мара решила, что он станет старшим приказчиком в самом скором времени, возможно, еще не достигнув тридцатилетнего возраста.
Тонкие ткани продавались в другом отделе. Когда молодой англичанин отправился за ними, мужчина, стоявший за спиной у Мары, подошел
— Вы прекрасно выглядите, мадемуазель Делакруа.
Она повернулась волчком и округлившимися глазами уставилась на высокого, худого, демонического вида мужчину в черном. Это был де Ланде, человек, который вышвырнул ее из кареты несколько дней назад. Мара тут же бросила взгляд на Луку и заметила, что он смотрит в их сторону. Цыган выпрямился и оттолкнулся от мраморной колонны, готовый прийти на помощь, если заговоривший с ней мужчина чем-то ее обидит.
— Я вижу, вы обзавелись телохранителем, — негромко заметил де Ланде. — Отошлите его.
— Как?
— Вы же неглупая женщина. Придумайте что-нибудь.
Он не стал ждать, чтобы убедиться в ее послушании, отошел на несколько шагов, притворившись, что его интересует стойка с зонтиками.
Мара вновь повернулась к прилавку, на котором все еще была расстелена ткань, и принялась ощупывать ее, сделав вид, что раздумывает над покупкой. Она закусила нижнюю губу, отыскивая в уме какую-нибудь уловку. А что, если закричать, позвать на помощь, позволить Луке скрутить де Ланде, а потом обратиться к Родерику за помощью, чтобы он нашел и освободил ее бабушку? Но она не решилась. Риск был слишком велик. Вдруг ее осенило. Она повернулась и подошла к цыгану.
— Делать покупки так утомительно, не правда ли? — сказала Мара с искусственной улыбкой. — Не думаю, что мне по силам вернуться пешком в Дом Рутении. Вы не могли бы подыскать кабриолет?
— Сию минуту. — Лука поклонился, но, выходя, бросил полный недоверия взгляд на мужчину у стойки с зонтиками.
— А вы стали настоящей заговорщицей, — заметил де Ланде, мгновенно оказавшийся возле нее. — Я сделал отличный выбор.
Она повернулась к нему:
— Что вам нужно?
— Какая горячность! Вам не следует забывать о своем положении… и о вашей любимой бабушке.
Он расправил тоненькие, словно нарисованные тушью черные усики, обрамлявшие с обеих сторон его влажные красные губы и сливавшиеся с острой бородкой.
Мара смотрела на него, на его холодную, циничную улыбку и чувствовала, как в душе у нее поднимается волна неистовой ненависти пополам со страхом.
Де Ланде был наделен демонической красотой и всячески подчеркивал свой сатанинский облик, одеваясь в черное, нося тонкие усики и заостренную бородку. За то краткое время, что они были знакомы, Мара успела прийти к выводу, что он упивается своими интригами и смотрит на себя как на второго Макиавелли [7] . Самомнение делало его еще более опасным.
7
Никколо Макиавелли (1469—1527 гг.) — итальянский политический мыслитель, считавший допустимыми любые средства ради упрочения государства. Его имя стало синонимом для обозначения политической беспринципности и интриганства.
Он кивком подтвердил, что доволен ее молчаливой покорностью.
— Итак, вкратце. Поздравляю, вам быстро удалось покорить принца. Не думал, что задача окажется столь легкой для вас.
— Ваши поздравления преждевременны. Я лишь живу под его крышей, больше ничего.
— Какое разочарование! Это надо немедленно исправить.
Невозможно было усомниться в смысле его слов. Мара вскинула голову:
— Не вижу необходимости.
— Не видите? Хорошо, я объясню еще раз. Очень скоро вам придется употребить свое влияние на этого человека, и вы можете надеяться быть услышанной, только если сблизитесь с ним… насколько это вообще возможно.
— Это безумие! — воскликнула она вполголоса, стискивая кулаки. — Он не из тех, кто поддается влиянию женщин, как бы близки они ни были.
— Все мужчины прислушиваются к мнению своих любовниц, особенно если роман только начался, а женщина достаточно ловка.
— Вы не понимаете. Принц мне не доверяет. Он не верит в потерю памяти. Я точно знаю, что не верит. Боюсь, он привез меня в Париж, только чтобы понаблюдать за мной. Ничего не выйдет!
— А вы постарайтесь, чтобы вышло. У вас все получится, если вы отбросите свою девичью стыдливость и глупые отговорки. Уверяю вас, вы прекрасно справитесь. Даже я чувствую вашу привлекательность.
Она бросила на него взгляд, полный отвращения.
— Я не смогу это сделать, просто не смогу.
— А вы соберитесь с силами, — прошипел он. На его бледных щеках, когда он увидел, что она не оценила по достоинству его комплимент, проступили красные пятна досады. — Через две недели принц должен посетить бал в доме виконтессы Бозире. Ваша задача заключается в том, чтобы обеспечить его присутствие. Если вы этого не сделаете, последствия вам известны.
— Но как… я не могу…
— Он получит приглашение. Позаботьтесь, чтобы он его принял.
— Он может принять приглашение и без моих просьб. Может быть, мое вмешательство и вовсе не понадобится.
— Но с таким же успехом он может и проигнорировать приглашение. Принц Родерик славится своей разборчивостью и политическим чутьем в отношении разного рода светских забав. Но этот бал он непременно должен посетить. Я рассчитываю на вас.
— Так речь идет о политике? — спросила Мара.
Де Ланде пропустил ее вопрос мимо ушей.
— Вы также позаботитесь о том, чтобы принц прибыл в нужное время и оказался в нужном месте. Я свяжусь с вами позже и сообщу, когда и где.
— Но как мне этого добиться, если я туда не поеду?
— Вы поедете. Это будет одно из тех собраний, куда мужчина может приехать с любовницей, если ему этого захочется.
— А если меня узнают?
— К тому времени это будет уже неважно.
— Для вас и ваших планов — может быть, но для меня…
— Это не имеет значения. Речь идет о вещах куда более важных, чем ваше доброе имя, моя дорогая.