Королевский фаворит
Шрифт:
— Завтра Альфонс будет царствовать, — с яростью говорил себе Конти, — а сегодня он меня прогоняет! Я трудился не для того.
— А теперь, — продолжал между тем король, — пусть приведут к нам Кастельмелора, живого или мертвого! Я хочу! Он забавляет меня… Кстати, эта дама в носилках не может быть его женой, так как меня заставили вчера подписать один приказ… Значит, это его мать. Пусть графиню Кастельмелор проводят в отель Суза с подобающими почестями и извинятся перед ней от моего имени. Это мы делаем ради забавного графа, который
Глава XIV. ПОДВИГИ ЛИССАБОНЦЕВ
В той самой зале отеля Сузы, в которой мы с читателем уже были, встретились граф Кастельмелор и Симон Васконселлос.
Симон прождал Балтазара целый день, но не видя его и не будучи в состоянии преодолеть своего волнения, он, когда наступила ночь, закутался в плащ и направился к отелю своей матери. Когда он пришел, графини не было дома. На столе лежало развернутое письмо Балтазара. Симон прочитал его.
Он прождал целый час один, в страшном волнении. Наконец дверь отворилась, и вошел Кастельмелор.
Новый фаворит был бледен и его блуждающий взгляд выдавал сильное волнение. При виде Симона он отступил, как пораженный громом.
— Вы здесь! — прошептал он.
— Оправьтесь, дон Луи, — спокойно сказал Симон, — вам нечего бояться моих упреков. Где наша мать? Где Инесса?
— Вы меня об этом спрашиваете? — отвечал Кастельмелор. — Мне сейчас сказали, что Инесса похищена, и я нахожу здесь вас…
— Похищена! — повторил Васконселлос в отчаянии.
— Так, значит, не вы ее похитили?
— Брат мой, — сказал Симон дрожащим голосом, — вы хотели причинить мне много зла. Дай Бог, чтобы это зло не пало на голову Инессы!
— Что заставляет вас предполагать опасность?
— Это письмо, написанное к моей матери; в нем совет ей быть осторожной, смотреть за Инессой, и в особенности не оставлять отеля… Моя мать выехала. Вы сами, разве вы не сказали мне сейчас, что Инесса похищена?
— Вероятно, это фальшивое известие, один незнакомый мне человек, один из тех негодяев, которые носят форму ночного патруля Альфонса…
— Вы очень строги к тем, кто носит эту форму, дон Луи, — перебил Васконселлос.
Говоря это, он дотронулся рукой до звезды, сверкавшей на груди брата. Кастельмелор поспешно сорвал ее и затоптал ногами.
— В другой раз, — Симон удовлетворенно кивнул. — вы будете снимать ее прежде, чем войти под кров наших предков. Но что сказал вам этот человек?
— Он сказал мне… Но, может быть, это ложь: этот человек мой враг, вчера он чуть не убил меня.
— А! — воскликнул Симон, взглянув прямо в лицо Кастельмелору. — Не потому ли он хотел убить вас, что вы похитили его тайну, назвавшись именем вашего брата?
Дон Луи молча опустил глаза.
— Этот человек действительно ваш враг, — продолжал Васконселлос, — потому что он счел подлостью желание человека разбить счастье своего брата, чтобы только сделать еще один шаг
— Тогда, — прошептал Кастельмелор, — Инесса погибла.
Васконселлос неподвижно остановился у окна, а дон Луи продолжал ходить по комнате широкими шагами. Братья не разговаривали больше.
Много часов прошло таким образом, и ночь уже давно наступила, когда перед воротами отеля остановились носилки. Сердца молодых людей сильно забились. Инстинктивным движением они подошли друг к другу, взялись за руки и с беспокойством прислушались.
Носилки внесли во двор, и вскоре в передней послышались шаги. На пороге показалась графиня.
Она была неузнаваема, ее глаза еще хранили следы слез. Она прошла через залу неровными шагами и схватила за руки сыновей, которые не смели спрашивать ее ни о чем.
— Слава Богу, — сказала она прерывающимся голосом, — что я нашла вас обоих здесь! Потому что ты все еще мой сын, Кастельмелор, я прощаю тебя! Хотя ты опозорил имя твоих предков, я прощаю тебя! Чтобы отомстить за нанесенное мне оскорбление, мне нужны оба мои сына! О! Вы отомстите за меня, не так ли?
— Мы отомстим за вас! — отвечали в один голос братья. — Говорите, матушка, что с вами случилось?
— Что случилось? Да! Я скажу вам это. Дети, вашу мать оскорбили публично. В присутствии целой толпы негодяев, мои носилки остановили, мою свиту убили или рассеяли, мою воспитанницу похитили.
— Инесса! — вскричал Симон. — Так это правда?.. Кто это сделал?
— Мое имя, дети мои, славное имя вашего отца, вызвало только насмешки и знаки презрения…
— Но скажите нам, кто же мог это сделать!.. — снова вскричал Симон, лицо которого было бледнее смерти.
— Ты меня спрашиваешь, кто это сделал? Это сделал Альфонс Португальский! — воскликнула графиня.
Но тут силы ее оставили, и она без чувств опустилась на руки Кастельмелора.
При имени короля Симон закрыл лицо руками.
— Отец мой! — прошептал он, чувствуя, как тоска раздирает его душу.
Но гнев взял верх над воспоминанием о данной им клятве; он бросился к двери и выбежал, не сказав ни слова.
В эту минуту графиня снова открыла глаза и с беспокойством огляделась вокруг, как бы пробуждаясь от глубокого сна.
— Куда пошел Симон? — спросила она срывающимся голосом. — Что я сказала? Что он хочет делать?.. А! Припоминаю! Бегите!.. О! Остановите его, Кастельмелор! Я знаю его, он хочет убить Альфонса!
Дон Луи постарался уверить ее, что этого не случится.
Графиня уже горько сожалела о вспышке гнева, заставившей ее требовать мщения, и кому же? Королю! Но она подумала о благородном и преданном сердце своего младшего сына, и надежда возвратилась к ней.
— Такие обиды должны наказываться не насилием, — сказала она. — Мое отмщение решено, и оно не принесет позора имени Сузы.