Королевский крест
Шрифт:
Никто не понимал, с кем дерется, кто атакует, кто защищается, где свои, где чужие.
— Гангрелы?!
— Треми?!
— Гарки?!
Суета не помогала организации обороны. Откуда нападают? Кто? Казалось, враги бросаются из-за каждого угла, стоят за каждой дверью. Звон мечей и яростные крики доносились и с последних этажей, и из подвалов, из конюшен, из казарм, отовсюду. И везде лилась кровь.
А в северном крыле занимался настоящий пожар.
— Пьяная Башня! Они рвутся к Пьяной Башне!!
Алое сияние, окутывающее выскочившего во двор кардинала, привлекло внимание и верных воинов, поспешивших к вождю, и врагов, пока не рискующих атаковать разъяренного Бруджу. Вид Александра был страшен: пылающие глаза, искривленный ненавистью рот, кровавые пятна на одежде. Топором и мечом кардинал проложил себе дорогу во двор замка, вырвался на простор, и один его вид воодушевил масанов.
— Истинный Бруджа!
Только три клана, сохранившие Амулеты Крови, могли позволить себе такой клич: истинные Луминар, истинные Робене и…
— Истинный Бруджа!!
За спиной кардинала тенью скользил верный Жан-Жак, прижимающий к груди новорожденную дочь вождя. Жена Александра еще не оправилась: ее поддерживали слуги.
— Где епископ? Где ночная стража?..
Бруджа рубил вопросы, но ответы едва слушал: не было среди бестолковых криков нужных ответов. Вместо этого Александр, воспользовавшись передышкой, принялся сканировать окрестности. Взгляд скользнул за защитный рубеж, через ров, через поле — к лесу, и наткнулся на ряды гарок, на магов Темного Двора, пристально наблюдающих за происходящим в замке. Но почему наблюдают? Почему не атакуют? Почему не бросаются на стены, не пытаются сломить магическую защиту? И страшная разгадка заставила Александра зареветь:
— Нас предали!!
Епископ и ночная стража. Вот почему нападавшие прячут лица, бьют из темноты в спину и так хорошо знают все потайные ходы замка.
А северное крыло полыхает вовсю, и огонь вот-вот доберется до…
— Удержите Пьяную Башню! — Кардинал взмахнул мечом в сторону колдовского оплота замка.
Пьяной башню называли из-за дурманящего аромата свежей крови, что исходил от черных камней. Защита родового гнезда Бруджа с помощью магии Масан требовала много жертв, нескончаемым потоком направлялись в зловещее строение плененные челы, чтобы отдать свою кровь ради неприступности стен.
— Мы должны защитить ее!!
Но со стороны казарм хлынула волна предателей. Перегруппировавшихся, сплотившихся и прекрасно понимающих, что назад дороги нет. И завертелись во дворе замка кровавые водовороты, завязалась безудержная сеча, потекли последние минуты родового гнезда клана: потому что никем не останавливаемый огонь подбирался все ближе и ближе к Пьяной Башне, и так же, шаг за шагом, подходили к стенам шеренги гарок…
— Отец силен, но навы, зная, с кем предстоит сражаться, собрали большие силы. Лучшие маги. Лучшие гарки. Когда стало ясно, что нам не выстоять, моя мать повела на смерть тех, кто был обузой: больных, раненых, стариков… Те, кто не мог уйти, дали возможность спастись остальным.
Девушка помолчала.
— Семья окончательно раскололась. Робене и Луминар полностью ушли в Саббат, Гангрел и Треми — в Камарилла. Носферату и Малкавиан разделились. И мы… — Голос Клаудии дрогнул. Несмотря на прошедшие века, несмотря на то, что девушка знала о событиях лишь из рассказов, ее душила горечь. — Раскол Бруджа стал для Сантьяги и его прихвостней огромным успехом: масаны отвернулись от истинного кардинала! Лучший пропагандистский лозунг придумать невозможно. Если до этого момента вражда кланов протекала в форме вялой междоусобицы, то после падения Бруджа началась ожесточенная гражданская война. Сторонники Камарилла убедились, что правда на их стороне. А сторонники Саббат поняли, что пощады не будет.
— Без подпитки извне гражданские войны не длятся долго и не принимают крайних форм, — медленно произнес Чернышев. — Кровь берет свое: люди перестают убивать братьев. Народ не в состоянии уничтожить себя сам. Нужны палачи, нужны те, кто не устанет убивать. Нужны чужаки.
— Ты знаешь, о чем говоришь, — после паузы ответила Клаудия.
— Да, я знаю, — вздохнул Роберто. — Слишком хорошо знаю.
— Но наша война отличается от твоей, — подумав, ответила девушка. — Навам не были нужны наши замки, наши земли и наши богатства, даже власть над нами им требовалась только для того, чтобы успокоить челов, не дать Инквизиторам повода для атаки на Тайный Город. Большая часть захваченных сокровищ была передана семье Масан. У кланов Камарилла очень широкая автономия…
— Тогда зачем был нужен конфликт?
— Никто не говорит, что он был кому-то нужен. Конфликт возник, и у сторон появилось желание одержать в нем победу, цель стала оправдывать средства, и все закончилось Расколом. — Девушка вздохнула и склонилась над любовником: — Дай я посмотрю.
Чернышев почувствовал легкое прикосновение тонких и холодных пальчиков. Клаудия осторожно подняла правое веко Роберто и внимательно исследовала глаз.
— Болит?
— Почти нет.
Девушка заставила Чернышева выпить остро пахнущий бальзам, притупивший боль и придавший сил, каждые четверть часа меняла примочку на глазу, а все остальное время сидела или полулежала рядом, то прикасаясь к любовнику рукой, то плечом, то положив голову Роберто на бедра. Клаудия как будто боялась отпустить его, боялась разорвать нить нежных прикосновений.
— Все идет как надо.
На белке, чуть левее радужной и немного заходя на нее, появилось алое пятнышко. Клеймо Бруджа, клеймо Алого Безумия.
— Пару дней ты будешь не очень хорошо видеть этим глазом. Как будто через красноватую дымку. А потом пройдет. — Тонкие пальчики отпустили веко и взъерошили волосы Чернышева. — Зачем ты согласился?
— Так твоему отцу проще смириться с тем, что мы вместе.
Пальцы на мгновение замерли.
— Это важно?
— Я не хочу, чтобы он нам мешал…
И почувствовал прикосновение холодных, чуть солоноватых губ. И прильнувшее тело, ищущее его тепла. И сжал девушку в объятиях, с головой окунаясь в омут холодной страсти.
Чернышев не знал, когда вернулись Бруджа и Жан-Жак. Возможно, до восхода, возможно, после: «Ягуар» обеспечивал защиту от смертоносных лучей, а автоматические ворота ограды и гаража позволяли попасть в дом, не покидая машины. В любом случае, когда они вернулись, он был еще наверху, в спальне Клаудии. И оставался бы там до тех пор, пока не проснулась бы девушка, но властный Зов заставил его подняться, накинуть одежду и спуститься на кухню. Властный, всепроникающий Зов, доступный лишь масанам и их вассалам, принявшим клятву на Амулетах Крови.