Королевский пират
Шрифт:
— Нет-нет, энкоси, совсем близко! — просиял Тука. — До таверны «Пристань Шингази» можно дойти отсюда дня за четыре. Там мой господин собирался погрузить свое добро на баржи и свезти его вниз по реке.
— Куда? — спросил Николас. Он повернулся и зашагал к своим людям. Возница, на мгновение остановившись и недоуменно покачав головой, засеменил с ним рядом.
— Как это — куда, энкоси? Конечно же, в Город Змеиной реки. Куда ж еще и идти-то в этих Западных землях? Вы ведь и сами знаете, что больше здесь просто некуда податься. — Говоря это, он то и дело с сомнением и тревогой взглядывал в лицо Николаса,
Николас рассеянно кивнул и жестом велел вознице умолкнуть. Теперь принцу предстояло тщательно обдумать все, что он узнал, и решить, что делать дальше.
Привстав на цыпочки и вытянув вперед шею, Маргарет вглядывалась вдаль.
— Это какой-то большой порт, — сказала она подруге.
— Да неужто? — с сарказмом отозвалась Эбигейл.
После того как корабль преследователей от них отстал, она совсем пала духом и вновь стала на целые дни замыкаться в угрюмом молчании. Лишь временами в ответ на какие-либо замечания Маргарет, на ее ободряющие слова и мечтания вслух о возможном побеге, она отпускала мрачные, зловещие шутки, что прежде было ей совсем несвойственно. — А я-то думала, мы бросим якорь где-нибудь в горах или в пустыне.
— Запомни одно, Эбби, — невозмутимо отвечала ей принцесса. — Если идешь по незнакомым местам, надо внимательно смотреть по сторонам и все примечать, чтобы не заплутаться на пути домой. Этому научил меня отец, и я ему благодарна за урок.
— К чему нам здесь твоя приметливость? — раздраженно проворчала Эбигейл.
Маргарет повернулась спиной к иллюминатору, прошла по каюте и уселась на свою койку.
— Когда мы сбежим, — убежденно проговорила она, — нам будет недосуг отыскивать путь домой. Мы его должны запомнить сейчас, чтобы благополучно вернуться назад.
— Назад?! Но куда, скажи на милость? Неужто же ты рассчитываешь, что нам удастся отсюда выбраться?!
Маргарет взяла руки подруги в свои и заговорила мягко и нежно, так, словно успокаивала капризное дитя:
— Я понимаю, как тебе тяжело, Эбби. Но мне ведь и самой не легче! Я так надеялась, что они догонят наш корабль, но когда «Орел» исчез вдали, я едва не умерла от отчаяния. Но нам нельзя падать духом, слышишь? Ведь спасение близко. Энтони и остальные не могли отстать от нас больше, чем на два-три дня пути. Когда мы сбежим от этих негодяев, нам нужно будет не мешкая пробираться назад, навстречу нашим спасителям.
— Если мы сбежим, — вяло поправила ее Эбигейл.
— Не если, а когда! — настаивала Маргарет.
Досада, владевшая Эбигейл, как это бывало и прежде, сменилась отчаянием.
— Мне так страшно, — всхлипнула она и спрятала лицо на груди принцессы.
— Я знаю, — прошептала Маргарет. — И я тоже напугана не меньше твоего. Но мы не должны поддаваться страху и панике, если хотим остаться в живых и вернуть свободу себе и остальным пленникам. Мы будем бороться до конца. Ведь у нас просто нет другого выхода.
Эбигейл уныло кивнула:
— Я буду делать все, что ты скажешь.
— Вот и хорошо, — улыбнулась Маргарет. — Держись все время возле меня и глаз с меня не своди, ведь если представится хоть малейшая возможность для побега, я ею тотчас же воспользуюсь. И мы удерем от них вместе с тобой!
— Да, конечно, —
Дверь каюты девушек внезапно распахнулась настежь, и по обе стороны от проема остановились два стражника, с ног до головы облаченных в черное. Вместо Арджина, которого пленницы уже привыкли видеть у себя в эти часы, к ним вошла какая-то незнакомая женщина. Она остановилась между койками и обвела сперва Маргарет, а затем и Эбигейл немигающим, властным, бесцеремонным взглядом огромных ярко-голубых глаз, цвет которых составлял резкий контраст с ее черными как вороново крыло волосами. Кожа женщины была мертвенно-бледной и отливала прозрачной голубизной у висков и под глазами. Она молча распахнула свой зеленый шелковый халат, предоставив девушкам любоваться своим стройным полуобнаженным телом, ибо кроме халата на ней были надеты лишь черная кружевная повязка, поддерживавшая грудь, и короткая шелковая юбка. Пальцы женщины были унизаны драгоценными камнями, на запястьях и щиколотках позвякивали золотые и серебряные браслеты.
Держалась она столь свободно и уверенно, что Маргарет без труда догадалась: перед ними не служанка какого-нибудь важного вельможи, не танцовщица и даже не роскошная куртизанка. Эта женщина привыкла повелевать и властвовать. Эбигейл, как только та вошла, потупилась и втянула голову в плечи. Принцесса, напротив, постаралась принять как можно более независимый и беззаботный вид и не опустила глаз под холодным, недобрым взглядом незнакомки. Та с легким, едва различимым акцентом обратилась к ней на языке Королевства:
— Вы — дочь герцога?
— Да, — ответила Маргарет. — С кем я имею часть говорить?
Проигнорировав ее вопрос, женщина повернулась к Эбигейл:
— А вы, в таком случае, — дочь барона Карса?
Эбигейл испуганно кивнула.
— Корабль скоро войдет в гавань, и вас сведут на берег и поселят в уютной, светлой комнате, — сказала незнакомка. — С вами будут хорошо обращаться, у вас будет вдоволь еды и вина, вы сможете прогуливаться по саду. Но это лишь в том случае, если вы станете делать все, что от вас потребуют. Неповиновение дорого вам обойдется. — Она сузила свои холодные синие глаза и слегка возвысила голос:
— За любую вашу провинность мы будем казнить кого-нибудь из пленных. Если вы откажетесь нам подчиняться, ваши подданные один за другим будут умирать медленной, мучительной смертью. Выбор за вами. — Губы ее внезапно раздвинулись в жестокой, хищной усмешке, обнажив два ряда крупных белых зубов. — Нас мало заботит жизнь остальных невольников. Но, насколько мне известно, вы, знать Королевства Островов, считаете себя в ответе за этих скотов. Поэтому я надеюсь, что мои слова должным образом на вас подействуют.
Она хлопнула в ладоши, и двое других стражей втащили в каюту рыжеволосую девушку-подростка, бледную, исхудавшую и дрожащую от страха. Не сводя глаз с Маргарет, женщина спросила:
— Тебе знакома эта девчонка?
Принцесса кивнула. Она сразу узнала в девушке прислугу из замковой кухни. Маргарет вспомнила даже ее имя — Мегги.
— Вот и хорошо. — Женщина провела кончиком языка по тонким губам и с улыбкой сказала:
— Она больна, и нам следует поскорее от нее избавиться. — Повернувшись к стражам, она отрывисто приказала: