Королевский пират
Шрифт:
— Что ж, если они не торопятся выказывать свои намерения, то мы уж тем более можем подождать, — процедил Николас.
Но тут к холму с противоположных сторон подскакали еще по дюжине конников. Николас помотал головой и протяжно вздохнул.
— Нет, похоже, долго ждать нам не придется. Он проворно взобрался на кузов одного из фургонов, вынул из ножен свой меч и, повернувшись к холму, сперва поднял его над головой на вытянутых руках, а затем медленно, так, чтобы всадники хорошо видели это движение, положил к своим ногам.
— Гуда, ты пойдешь со мной, —
Николас и Гуда зашагали к холму с вершины которого к ним тотчас же стали спускаться двое всадников. Оказавшись на расстоянии нескольких шагов от Николаса и Гуды, они натянули вожжи и замерли в ожидании. Принц и Гуда также остановились. Николас с любопытством оглядел обоих джешанди. На головах у них красовались остроконечные шапки из козьего меха, выкрашенного в темно-синий цвет, с плеч спускались длинные темные плащи. Они повязали на лица полотняные косынки, чтобы защитить рот и нос от пыли. Открытыми оставались лишь глаза, и это придавало всадникам настороженный и даже несколько зловещий вид. Луки, перекинутые за спину, колчаны со стрелами и множество ножей и кинжалов, что виднелись у их за поясами из-под распахнутых плащей, лишь усиливали это впечатление.
Николас приложил ладонь сперва ко лбу, затем к подбородку, груди и животу, слегка склонил голову и нараспев произнес по-кешиански:
— Мир вам, добрые люди.
Такое приветствие, как он знал, было принято среди жителей пустыни Джал-Пур. Принц счел его вполне уместным и в этом диком краю. И он не ошибся. Один из джешанди, а именно тот, кого Тука назвал гетманом, сдернул с лица косынку и приветливо, хотя и не без некоторой насмешки, улыбнулся незваным гостям.
— Твои манеры весьма учтивы, — проговорил он на наталезском диалекте кешианского языка и добавил, проворно соскочив на землю:
— Но слова ты коверкаешь просто ужасно. Сразу видно, что все вы не из наших краев. — Он небрежно махнул рукой и скороговоркой добавил:
— Мир также и вам, кем бы вы ни были. — После этого гетман подступил вплотную к Николасу и испытующе воззрился на него своими большими, прозрачными светло-голубыми глазами. — А теперь скажи, что привело вас в наши земли и что здесь случилось? — И он кивнул в сторону повозок.
Николас охотно и без утайки рассказал ему о разграблении каравана Андреса Русолави и о схватке его отряда с разбойниками.
— Мы намерены в самом скором времени покинуть земли джешанди, — заверил он гетмана. — И надеемся, что вы не станете нас преследовать за нарушение границ. Ведь мы — люди пришлые и незнакомы с вашими порядками. А караван Русолави возвращался с Весенней ярмарки и только поэтому здесь очутился. Говоря это, принц не сводил испытующего взгляда с лица своего собеседника. Черты его — выступающие скулы, слегка заостренные уши и эти внимательные светло-голубые, почти прозрачные глаза казались ему странно знакомыми. Осененный внезапной догадкой, он повернулся к поляне и громко крикнул:
— Калис,
Эльф кивнул и быстрым шагом направился к принцу и Гуде.
— В чем дело? — насторожился Гуда.
— Ты только посмотри на его лицо!
Голубоглазый джешанди подбоченился и сердито сдвинул брови. От его дружелюбия вмиг не осталось и следа.
— Чем же это тебе не понравилось мое лицо? — с угрозой в голосе осведомился он.
Николас примирительно ему улыбнулся:
— Я ничего подобного не говорил. Просто мы никак не ожидали встретить здесь такого, как ты.
— Что ты имеешь в виду, чужестранец?! — вконец разозлился джешанди. — Какого это — такого?!
— Он хотел сказать: одного из эделов. Мы и впрямь не знали, что они живут в этой земле. Мы ведь пришли сюда издалека, — с улыбкой объяснил Калис, подходя к Николасу и кланяясь обоим джешанди.
Гетман озадаченно взглянул сперва на принца, потом на Калиса и покачал головой. В манерах пришельцев и впрямь не было ничего угрожающего или оскорбительного, и он решил было, что они просто обознались, приняв его за кого-то из своих знакомых. Гордо выпятив вперед грудь, он представился им:
— Я — Минола, гетман джешандийских всадников Закоша.
Калис продолжал смотреть на него с растерянной и недоуменной улыбкой, и Николас, чтобы дать эльфу время оправиться от изумления, снова поклонился вспыльчивому гетману и приложил руку к груди.
— А я — Николас, капитан воинского отряда и друг всякому, кто не ищет со мной вражды.
— Хорошо сказано! — Минола одобрительно кивнул и широко осклабился. — Но слова твои, капитан Николас, не вяжутся с делами! — Улыбка вмиг сбежала с его лица, и он запальчиво продолжил:
— Может, все вы, жители больших городов, стоите один другого и не прочь попользоваться чужим добром?! Да только мне нет до этого дела! Разбирайтесь между собой как знаете. А ты, капитан, заплати мне за моих коз и отправляйся куда пожелаешь вместе со своими воинами.
— За твоих коз? — растерянно переспросил Николас. Он успел уже позабыть о первом дне пребывания его отряда в пустыне и о тощих козах, что паслись в оазисе у вершины каменного колодца.
— Вот именно, — мрачно кивнул Минола. — Только не пытайся меня убедить, что не видел моего клейма на ушах взрослых животных.
— Видел, — вздохнул Николас. — Но не знал, что оно — твое.
— Не верю! Твои люди перебили их всех до единой, а потом съели. И ты им это позволил, потому что надеялся, что я не узнаю, чьих это рук дело. И вообще, что вам понадобилось в тех местах, на самом краю земли? — Николас собрался было ответить, мгновенно сочинив в уме более или менее правдоподобное объяснение своего пребывания у скалистого берега, но Минола не дал ему и рта раскрыть, и Николас был ему за это благодарен. Гетман в запальчивости своей избавил его от необходимости лишний раз прибегать ко лжи. — Мы устроим здесь стоянку и обсудим этот вопрос, — решил Минола, не спрашивая согласия Николаса и его спутников. — А также и некоторые другие. И ты сполна заплатишь мне за моих коз!