Королевский путь
Шрифт:
Она была в недоумении и держалась настороженно. Он нежно привлекал ее к себе, держал свои изумительные руки на ее руках, успокаивал и ласкал ее, но все было бесполезно. Она видела его сейчас лучше, она видела хитреца. Ей уже было известно, что он труслив. Она уже осознала, что его любовь к ней уменьшается в строгом соответствии с утратой ею власти.
Брак с Францией… Брак с Испанией… Эти страны походили на двух летучих мышей, кружащихся вокруг кардинала, а он был подобен хитрому коту, однако недостаточно расторопному, чтобы схватить одну из них. Правда,
Если бы он только смог отодвинуть Екатерину, он бы быстренько выдал Марию замуж за Шарля.
А в аббатство пришли вести, повергшие всех в глубокое уныние: Филипп Испанский сообщал, что ему сейчас как-то не ко времени встречаться и продолжать переговоры о браке между его сыном и Марией Стюарт.
Екатерина Медичи встала между Марией и королем Франции и, кроме того, как-то незаметно втиснулась между нею и испанским наследником.
Она собиралась-таки добиться своего: изгнать из Франции молодую и красивую королеву, у которой хватило ума показать, что она не хочет дружить с Екатериной Медичи.
Пришло известие от Джеймса Стюарта: он прибывает во Францию убеждать сестру, что самое время вернуться в свое королевство.
* * *
Ей предстояло покинуть землю, которую любила. Двор гудел от новостей. Это было прощанием с ослепительной Марией Стюарт.
Она пыталась выглядеть бодрой, но жуткий страх сидел внутри нее.
Она обратилась к своим подругам:
— Я уеду на совсем короткое время. Вскоре я выйду замуж. Вы не думайте, я не задержусь в Шотландии надолго. Я уверена, скоро король Филипп продолжит приготовления к моему бракосочетанию с дон Карлосом.
— Это замечательно — на немножечко съездить в Шотландию, — сказала Флем.
— Вскоре для тебя найдут супруга, — добавила Битон.
Пока всем еще казалось, что Мария почти радуется. Это будет всего лишь временная ссылка, да к тому же она может взять с собой французских друзей.
Генрих де Монморанси, а с момента возвращения отца к власти граф д’Амвилль, прошептал ей:
— Так, значит, Франция должна потерять Ваше Величество?!
Ее задело счастливое выражение его лица, и она едко заметила:
— Да вы, похоже, один из тех, кто ликует.
— О да, Ваше Величество.
— Позвольте мне пройти. Я была достаточно глупа, думая, что у вас ко мне есть некоторое уважение. Хотя, впрочем, это касалось королевы Франции.
Он наклонил голову так, что его лицо почти вплотную приблизилось к ее лицу.
— Я ликую, — сказал он, — потому что я буду сопровождать вас в Шотландию.
На лице Марии вспыхнула лучистая улыбка.
— Монсеньер, — начала, было, она, — монсеньер д’Амвилль… я…
Он взял ее за руки и страстно поцеловал их. Лишь на секунду она позволила такую бесцеремонность, но тут же вспомнила,
Она холодно произнесла:
— Я признательна вам за верность, монсеньер д’Амвилль.
— За верность… и преданность, — промурлыкал он, — за мою страстную преданность.
Он отошел от нее, а когда добрался до своей свиты, на лице у него играла улыбка. Один из его слуг, поэт Пьер де Шателяр, поднялся приветствовать его.
— Вы прямо-таки счастливчик сегодня, ваша светлость, — сказал Шателяр.
Д’Амвилль кивнул, продолжая улыбаться.
— А тебе сказать почему, Шателяр, любезный мой приятель? Я давно люблю одну даму. Увы, ей не было никакого дела до меня. А сейчас я на вершине, а она у подножья. Я думаю, мы можем где-то удачно встретиться.
— Да это просто в самый раз для поэмы, — сказал Шателяр.
— Да, конечно. Я очень надеюсь.
— А как зовут даму, ваша светлость?
— Это секрет.
— А если я спою хвалебную для нее…
— Ну хорошо, я прошепчу, но никому не говори, что Генрих де Монморанси страшно влюблен в восхитительную Марию Стюарт. Она будет нуждаться в утешении, когда доберется до своей варварской земли. Я буду там, чтобы утешить ее. Вот поэтому я так весел.
— Ну теперь я понимаю, ваша светлость. Этого вполне достаточно, чтобы развеселить любого мужчину. Она дивное создание и, похоже, была при Франциске вполне целомудренной. Даже Брантом, который мог обычно отыскать пикантную подробность в скандале, связанном с, казалось бы, полнейшей добродетелью, не мог сказать ничего, кроме хвалебных слов о королеве Шотландии.
— Она очаровательна, — сказал д’Амвилль. — Правда и то, что она целомудренна. Вот что скажи мне о ней… Ты в некотором смысле знаток, дружище. Она невинна и еще…
— И еще… и еще! — воскликнул Шателяр. — Моя дама абсолютно невинна и еще… и еще…
И двое молодых мужчин дружно захохотали.
— Возможно, удача сопутствует тебе, — произнес Шателяр. — Я завидую тебе прямо-таки черной завистью.
— Я витаю в облаках. Она будет брошена всеми и согласится любить любого француза. Ты будешь сопровождать меня, мой дорогой Шателяр, ты должен разделить со мной мой триумф… ну, разумеется… ты будешь вторым.
А когда молодые люди отправились на охоту, они все еще продолжали обсуждать прелести Марии Стюарт.
* * *
У Марии было много поводов для беспокойства перед предстоящим путешествием. Английская королева заявила, что отказывает ей в безопасном прохождении у ее границ, пока Мария не подпишет Эдинбургский договор. Но Мария проявила выдержку. Она решила, что не допустит, чтобы Тюдор увидела, будто Мария боится ее кораблей.
— Я вполне спокойно доберусь до дома, — сказала она Фрогмортону. — Я еще помню, что ваш ушедший король пытался помешать мне добраться до Франции; но вы сами видите, что я обошлась без его разрешения.