Королевство Бахрейн. Лики истории
Шрифт:
Глиняные страницы-таблички из свода деяний ассирийского царя Саргона II (правил 720–705 до н. э.) и надписи из дворца Хорасабада повествуют о его отношениях с Упери, королем Дильмуна, который «жил как рыба, посреди моря», на острове, что в «30-ти двойных часах от Ашшура», на восходе солнца. Прослышав о силе царства Саргона II и о блистательной победе его над «красавицей-савеянкой», владычицей земель богатых в Нижней Аравии, а также об изгнании им из Вавилона (710 г. до н. э.) правителя тамошнего, Меродаха-Баладана, Упери сам явился к нему с «дарами щедрыми».
При Синаххерибе (правил ок. 705 — ок. 680), сыне и преемнике Саргона II, которого арабы Аравии нарекли Бесноватым, дань ему дильмунцы платили исправно, в срок и сполна. В 689/687 г. до н. э. он подчистую разграбил Вавилон, вздумавший отложится от Ассирии. Затем, в наказание за учиненный мятеж, повелел «вычеркнуть Вавилон из памяти людей». Верхний слой земли,
«Видя силу и мощь Ашшура», повествуют предания аравийцев, испытывая страх и ужас от одной только мысли о нашествии на Дильмун «врагов воинственных и отважных, числом великих и дерзостью своею страшных», посылали владыки Дильмуна к Си-наххерибу посольства с подношениями богатыми и заверениями в преданности и дружбе.
В 673 г. до н. э. кровопролитную войну в «уделе арабов», подвластных Дильмуну и лежавших напротив него (речь идет о полуострове Катар и сопредельной с ним территории), где «змеи и скорпионы покрывали землю как термиты», вел ассирийский царь Асархаддон (правил 681/680-669), сын Синаххериба и «властной Накии». Подчинив край тот своей власти, он кратно усилил военно-сторожевой пост на Дильмуне. Укрепил и украсил Герру, ушедший в предания город. Так, свидетельствуют летописи «временных лет» Аравии, и явила себя миру Герра. Из небольшого поселения, служившего при Синаххерибе местом ссылки для бунтовщиков-вавилонян, сделалась со временем одним из крупнейших рынков Древней Аравии, городом грез и мечтаний, «пристанищем торговцев и ремесленников».
Рассказывая о «Герре торговой», Агатархид Книдский (II в. до н. э.), греческий географ и историк, работавший в Александрии, отмечал, что «геррейцы слыли одним из самых богатых народов мира». И богатством своим обязаны были торговле «дорогими товарами», в том числе аравийскими, поступавшие к ним с караванами, и индийскими, завозившимися морем, зачастую через Дильмун. Все товары эти геррейцы грузили на плоты и надувные лодки, и доставляли по рекам в Месопотамию.
Три похода против арабов Аравии предпринял Ашшурбани-пал (правил 669/668-627), последний из великих царей Ассирии. Был он человеком образованным. Собрал богатейшую в Древнем мире библиотеку, насчитывавшую около 25 000 глиняных клинописных табличек с шумерскими, аккадскими, вавилонскими и ассирийскими текстами о «днях минувших», владыках-воителях и их деяниях. На шестистах из них содержались рецепты по изготовлению разного рода снадобий, а также рекомендации врачевателей на случай тех или иных заболеваний (16). Главный хранитель библиотеки и «книжные агенты» Ашшурбанипала разыскивали и свозили в Ниневию «архивы» царских дворов Древней Месопотамии и учетные книги-таблички торговцев. Некоторые из них доставили с Дильмуна. Ашшурбанипал имел целью собрать в одном месте, в Царской библиотеке, все письменное наследие древних народов Двуречья и подвластных им земель, в том числе в Аравии. Беседуя как-то во дворце своем с «мужами учеными», изрек, что «мудростью правителя цветут государства», и самые достойные из них — образованные и просвещенные.
Походы армии Ашшурбанипала отличались крайней жестокостью. Мужчин в покоренных им городах истребляли, случалось, поголовно. Ремесленников, по традиции, уводили в плен. С зачинщиков мятежей сдирали кожу и отправляли в кожевенные мастерские в Ниневию.
Жалования, как такового, воины Ашшурбанипала не получали. Им его заменяла военная добыча. Ценились золото и серебро, драгоценные камни, жемчуг и ювелирные изделия с ними, оружие, благовония и дорогие одежды. Наименьшую ценность представляли люди. Пленных подвергали всяческим унижениям и надругательствам. Даже правителей покоренных городов и властелинов земель, не говоря уже о простых смертных. Обращались с ними как со скотом. Проводили по улицам Ниневии с кольцами в носах, связав друг с другом продетой через эти кольца веревкой. На ночь загоняли в стойбища для скота. Днем использовали на полях, а по праздникам и выходным дням выставляли в клетках на площадях — на потеху горожанам, «как диковинных человекообразных зверей».
Взятых в плен правителей и вождей племен впрягали в царскую колесницу Ашшурбанипала. На ней он проезжал перед парадными построениями своего войска в дни торжеств, которые устраивали после возвращения из военных походов (17).
На знаменитом цилиндре Ашшурбанипала приводится перечень его владений, включавших в себя Дильмун с доминионами на Файлаке и Таруте, на полуострове Катар и в других частях Восточной Аравии. Дань Ашшурбанипалу правители подвластных ему земель слали регулярно и в срок. Впасть
«Заморский край», коим ассирийцы именовали Индию, Южную Аравию и Африку, давал широко востребованные в Ассирии слоновую кость (из нее вырезали статуэтки богов в храмах); «дерево месшаган», материал для строительства судов; «прочный диорит», благовония и сердолик (из него изготавливали талисманы-обереги), и, конечно же, дильмунский жемчуг. Там же, к слову, на Дильмуне, а также в землях Южной Аравии, в Магане (Омане) и Млейхе (нынешний эмират Шарджа, ОАЭ), торговцы-ассирийцы набирали на свои суда профессиональных мореходов, лоцманов и капитанов.
Оставили свой след на Бахрейне и жители Древнего Йемена. Были ими ‘азды, члены колена Малика ибн Фахма ал-‘Азда, одного из потомков Химйара, родоначальника кочевых племен Южной Аравии из рода Сима, сына Ноя. Из преданий арабов Южной Аравии следует, писал великий мусульманский историк Мухаммад ибн Джарир ат-Табари (838–923), что в I в. до н. э. несколько семейно-родовых кланов йеменитов разошлись по землям Великого Дильмуна. Включал он в себя в то время, как уже упоминалось в этой книге, не только острова Бахрейнского архипелага, Файлаку и Тарут, но и обширные территории в Восточной Аравии, простирающиеся в наши дни от Эль-Хасы, что в Саудовской Аравии, до Омана. Вместе с родом своим и несколькими другими семейно-родовыми кланами племени бану куда’а Малик ибн Фахм отодвинулся вначале в земли, соседние с Хадрамаутом. Заложил там независимый удел, и нарек его ‘Уманом (Оманом), то есть Уделом безопасным — в честь одного из мест у Ма’рибской плотины, размыв которой и подвиг Малика и род его к уходу на юго-восток Аравии (19). По древнему обычаю йеменитов, родовые кланы и родоплеменные колена, отпадавшие от своих племен и уходившие жить в «чужие края», давали их поселениям в новых местах оседлости имена «родных земель» — в память об их «колыбели». Впоследствии несколько семейств из рода Малика ибн Фахма ал-‘Азда проследовали из ‘Умана дальше на восток, и осели в оазисе Бурайми (принадлежит сегодня ОАЭ). Оттуда перебрались на Дильмун. Объединившись там с другим коленом ‘аз-дов из рода ‘Имран, основали на острове поселение. Так, говорится в сказаниях аравийцев, и установил Малик ибн Фахм власть свою над землями от ‘Умана до Дильмуна. Шло время, и ‘азды, вступив в союз с арабами из племени бану ас’ад ибн уабара из племенного союза бану куда’а, сложились в крупный межплеменной альянс. Примкнули к ним и несколько колен ‘аднанитов из племени бану ийад. Своды аравийской старины повествуют об образованной ими новой конфедерации племен как о народе танух.
Из преданий арабов Аравии известно, что большую роль в объединении кланов йеменитов, разошедшихся по землям Великого Дильмуна, сыграла легендарная вещунья Зарка’ бинт Зухайр, о которой упоминает в своей «Книге песен» («Китаб ал-агани»), в антологии арабской поэзии с VI по X века, Абуль-Фарадж ал-Исфагани (897–967). Именно она, дескать, посоветовала им сплотиться и наречь себя именем танух, и предрекла им славное будущее.
И поклялись танухиты честью, гласят сказания арабов Аравии, что будут поддерживать друг друга, «непременно и всегда», в дни войн и мира. Утвердившись в крае том и прожив на Дильмуне и в землях его около двух лет, стали подумывать об обретении удела в Нижнем Двуречье, «месте плодородном». Задались мыслью «поделить его» с обитавшими там племенами. Собравшись на маджлис, встречу шейхов племен, специально созванную по этому вопросу на острове Дильмун, постановили: «Племени бану танух в Двуречье быть!» (20). И перебрались танухиты из пределов Великого Дильмуна в Месопотамию, рассказывают своды аравийской старины, «двумя волнами». Первыми покинули его ма’аддиты, потомки Ма’адда, сына ‘Аднана. Их предводителем был ал-Хайкар ибн ал-Хайк. Добравшись до Двуречья, разбили там поселения — в местностях Анбар и Хира. За ними двинулись и другие танухиты. Впоследствии, к сведению читателя, они заложили на Евфрате крупный независимый удел (ок. 195 г.), вокруг которого и образовалось со временем легендарное царство Лахмидское (просуществовало до 602 г.).
Те из танухитов, кто не отодвинулся в Двуречье, а остался жить на Дильмуне, вошли в союз с племенем бану ‘абд ал-кайс. Опережая ход повествования, скажем, что оно громко заявило о себе в схватке с персами во время правления шахиншаха (царя царей) Шапура II Великого (309–379) из династии Сасанидов. Сокрушив «непокорных кайситов», сообщают предания аравийцев, Шапур II, будучи восхищенным их мужеством, не «испачкал честь и достоинство кайситов — не пленил их и не сделал рабами, а предал смерти».