Королевство Бахрейн. Лики истории
Шрифт:
Арабов, захваченных в плен во время похода Шапура II, персы тут же казнили, либо превращали во «вьючных животных». В Эль-Хасе, к примеру, самых рослых и крепких из мужчин, собрали в одном месте и сковали «оковами Шапура» — веревкой, продетой, сквозь отверстия, проткнутые копьями в плечах пленных. Затем, нагрузив на них кожухи с водой и мешки с продовольствием для солдат и кормом для верховых животных, погнали вслед за армией Шапура, двинувшейся из Эль-Хасы в Хиджаз.
По пути следования в Йасриб (Медину), повествуют сказания аравийцев, «сотворили персы зло», которое в племенах Аравии запомнили надолго, как и «оковы Шапура», — засыпали песком колодцы с водой.
Захватив и разграбив Йасриб, «хищник персидский», как прозвали арабы Аравии Шапура II, устремился в Аш-Ша’м (Сирию и Ливан). «Смертоносным смерчем» пронесся по тамошнему побережью Средиземного моря, сжигая все попадавшиеся ему на глаза корабли.
На обратном пути, в одном из красивейших мест в Месопотамии, на берегу реки Тигр, где остановился на отдых, заложил город-крепость, форпост персов в землях «опрокинутых им и поставленных на колени арабов».
Для охраны рубежей своих в Месопотамии и в качестве опоры в землях Верхней Аравии Сасаниды использовали семейно-родовой клан Насридов из племени бану лахм. Сасаниды наделили Насридов (колено Насра ибн Раби’а) правом контролировать племена арабов в вассальных им землях в Верхней Аравии и Месопотамии, в том числе на Бахрейне, и взимать наложенную на них дань для последующей пересылки ее Сасанидам.
Сасанидский правитель Хоеров I Ануширван (531–579) расширил круг полномочий Лахмидов — дозволил им назначать наместников в некоторые из уделов арабов, подконтрольных персам. От рук одного из них, выполняя поручение короля Хиры, ‘Амра ибн Хинда (правил 554–568/9) из династии Лахмидов, оскорбленного сочиненной на него едкой эпиграммой, погиб (был захоронен заживо), году где-то в 569-м, знаменитый поэт Древней Аравии Тарафа ибн ал-‘Абд ибн Суфйан ибн Малик ал-Бакри ал-Ва’или (543–569) из племени ал-бакр ибн ва’ил. Прозвище свое — Калечащий/Уродующий — печально известный в памяти народов Аравии наместник этот, Азадфируз, сын Гушнаса, получил за то, рассказывает ат-Табари, что любимым занятием его было собственноручное исполнение наказания, им же вынесенного, в отношении провинившегося араба. Притом за любую провинность — одного и того же: отсечения части тела, руки или ноги. Происходило это в крепости Ал-Мушаккар. Стояла она напротив гостевого дворца-крепости Сафа. Случалось, и не раз, что приглашенный в гости и обласканный наместником арабский торговец или шейх на утро следующего дня попадал прямиком из Сафы в Ал-Мушаккар.
Из сказаний арабов Аравии, повествует в своей «Географии» Абу-л-Фида’ (1273–1331), известно, что Тарафа, «закончил свой жизненный путь» на Бахрейне, в крепости Ал-Мушаккар. Предания гласят, что любил он и «горький запах боя», и «аромат сладостей жизни», и «звук меча, и звон бокала». Вместе с дядей своим, Муталаммисом, тоже поэтом, гостил как-то при дворе короля Хиры. Случилось так, что во время одной из пирушек Тарафа не сдержался и сочинил едкую эпиграмму на владыку царства Лахмидско-го. Оскорбленный правитель вида не подал, но задумал отомстить поэту. И месть его была коварной. Он отправил поэтов «с посольством» на Бахрейн. Проводил с почестями. Каждому из них вручил по письму, адресованному его наместнику на Бахрейне. И взял с них «слово чести», что послания эти, для него, дескать, чрезвычайно важные, ими будут доставлены адресату непременно.
Муталаммис заподозрил что-то неладное и поделился своими соображениями на этот счет с Тарафой. Письма вскрыли — и узнали о подлом замысле короля ‘Амра ибн Хинда. В каждом из писем, врученным им владыкой Хиры, содержалось всего три слова: «Подателя письма убить!». Муталаммис письмо, имевшееся у него на руках, тут же уничтожил. Посоветовал сделать то же самое и Тарафе. Однако широко известный в племенах Аравии и любимый «златоуст», автор одной из «муаллок», победитель «турнира витязей слова» на конкурсе поэтов племен Аравии в ‘Указе, последовать примеру дяди просто не мог. Он восхвалял в своих стихах унаследованный от предков кодекс чести, включавший в себя такое понятие, как верность данному слову. Не сделав того, что обещал, Тарафа «покрыл бы себя позором». Мужчина, клявшийся в Аравии честью, непременно исполнял то, что клятвенно обещал, иначе становился посмешищем в глазах соплеменников, и отвергался ими. Поэтому «слово чести» Тарафа сдержал, и обещание, данное им и стоившее ему жизни, выполнил. Тарафу заживо погребли в крепости Ал-Мушаккар. И сделал это собственноручно наместник владыки Лахмидов на Бахрейне, ибо боялся он его, согласно преданиям, «пуще самума», смертельной песчаной бури в пустыне. Глядя в глаза наместника, Тарафа просил его лишь об одном: известить короля Хиры, что «слово чести», данное им прилюдно, он, Тарафа, сдержал (38).
Укрепляя влияние Сасанидов в водах Залива, говорится в сказаниях арабов Аравии, Хоеров I «рассеял флот арабов» и сделал Бахрейн стоянкой военного флота персов.
При сасанидском правителе Хосрове II Парвизе (591/590-628) Персидский залив стал на короткое время «внутренним морем» Ирана. В 598 г. он покорил царство Химйаритское и установил власть свою над всей Южной Аравией. С армией своей, которую персы называли «пятьюдесятью тысячами золотых пик», отвоевал у Восточной Римской империи Палестину, Каппадокию и Армению. В 614 г. взял Иерусалим, поставив на мечи до 90 тысяч жителей. Святой Крест, на котором, по преданию, был распят Иисус, оказался в сокровищнице Хосрова II Парвиза («Победоносного») в Ктесифоне. Завоевав Сирию и Египет, он распространил власть державы Сасанидской до Карфагена.
Таки Кисра, дворец Хосрова II в Ктесифоне, одном из богатейших городов Древнего мира, построенный под руководством византийских архитекторов, поражал своим великолепием, внешним величием и роскошью внутреннего убранства. В нем, повествует Фирдоуси, имелись механический трон с часовым механизмом и вращающимся небесным сводом.
Именно в это время, на пике триумфа и славы, к Хосрову пожаловал, как доложил ему визирь, «какой-то мусульманин из далекой Аравии», которую персы называли «Пустыней Всадников» или «Пустыней Копьеносцев», с посланием, призывавшим его обратиться в ислам и начинавшимся словами: «От Мухаммада, Посланника Аллаха, Хосрову, шаху персидскому…». Владыка персов, говорится в преданиях арабов Аравии, был буквально взбешен тем, что Пророк Мухаммад обращался к нему, правителю великой державы, как к равному с ним по роду и званию. Более того, имя его, властелина Персии и подвластных ему земель в Аравии, посланец-мусульманин произнес после имени Пророка Мухаммада. Да как смеет, араб сей, взревел разъяренный Хоеров, ставить имя свое впереди имени шахиншаха Персии, владыки мира?! Письмо, выхваченное, по его распоряжению, из рук посла и переданное ему телохранителем-гвардейцем, шах разорвал и растоптал, не ознакомившись даже с его содержанием, а самого посланника повелел повесить.
Согласно Омару Хайаму, разгневало шаха и то, что письмо Мухаммада не было опечатано. «Письмо без печати, — сказал он, — как голова без кулаха [войлочная шапка, сверху которой наматывалась чалма], а голове без кулаха не подобает присутствовать на советах». Иными словами, подчеркнул, что и по этой причине оно не может быть удостоено чести быть им прочитанным. Рассказывают, что именно с тех пор Пророк Мухаммад и стал носить кольцо с печатью, и письма, которые посылал, обязательно скреплял этой печатью.
Как бы то ни было, но Пророк Мухаммад, узнав, как обошелся Хоеров II с Его послом и что сделал с письмом Его, произнес слова, ставшие пророческими. Точно также, молвил Пророк, Аллах поступит и с царством Хосрова — порвет его в клочья, как он порвал доставленное ему письмо.
И, действительно, в 628 г. византийский император Флавий Ираклий Геракл, сын известного полководца, экзарха Африки, взял Дастакерд, резиденцию «царя царей», как титуловал себя Хоеров II. Накануне этого события не стало и самого Хосрова, «льва Востока, от рычания которого, — как говорится в сказаниях арабов, — содрогались народы дальние, а ближние от одного вида его таили как воск». Хосрова II, последнего великого владыку державы Сасанидской, убили в ходе дворцового переворота (29 февраля 628 г.). Созданная им империя распалась. Армения, Месопотамия, Сирия и Египет вновь подпали под власть Византии, а Животворящий Крест Господень возвратился в Иерусалим.
Властвовали Сасаниды на Бахрейне долго. Отобрал у них «Жемчужный остров», сообщают своды аравийской старины, в конце 633 г., военачальник ал-Мусанна ибн Харис, направленный на Бахрейн халифом Абу Бакром (правил Халифатом 632–634). Отряд под его руководством выпроводил оттуда военный гарнизон персов и разместил там военно-сторожевой пост мусульман. Произошло это после знаменитой «Битвы цепей», первой в истории ислама схватки армий Арабского Халифата и Государства Сасанидов. Победу в ней одержали мусульмане. Состоялась она в первой половине апреля 633 г. в местечке Казима, что на территории нынешнего Кувейта.