Королевство Бахрейн. Лики истории
Шрифт:
Основательно укрепив крепость Кала’ат-эль-Бахрейн, подняв ее защитные стены, атабеки Фарса обустроили в ней крупное хранилище для товаров и расквартировали военный гарнизон.
Бахрейн оставался частью Фарса до 1253 года. Высвобождение Бахрейна от зависимости персов последовало за вторжением в Персию войск Чингис-хана под командованием его внука Хулагу-хана (1217–1265). Вслед за захваченной им Персией (1256) пал под натиском монголов и халифат ‘Аббасидов (1258).
Последним атабеком (правителем) Фарса была, к слову, женщина — Абиш-хатун. Возглавила Фарс в 1263 году. Закончила свой жизненный путь печально — умерла в темнице, в декабре 1286 г. Заключил ее туда генерал Бугой — за сочувствие восставшим жителям Фарса, выступившим в 1284 г. против ига монголов. До 1270 г. в состав подконтрольных ей владений входили и некоторые земли на северо-востоке Арабского побережья Персидского залива. Тело Абиш-хатун, правившей Фарсом 22 года, отвезли в Шираз, повествует Рашид ад-Дин (1274–1318), автор сборника летописей, и захоронили в медресе Адудиййе (3).
Во времена правления на Бахрейне атабеков Фарса через Бахрейн в Индию вывозили лошадей чистой арабской породы и жемчуг, а в Китай — «финиковый мед», то есть финиковое вино. Жали финики, которыми островитяне частично платили дань атабекам, в семи специальных помещениях в крепости Кала’ат-эль-Бахрейн. По «трубам», выдолбленным из стволов пальмовых деревьев, сок стекал в специальные резервуары, настаивался, разливался по кувшинам, упаковывался и доставлялся морем в Китай. Тамошние буддисты называли его питием, дозволенным Господом.
В 1320 г. Бахрейн подчинил себе шейх Кутуб ад-Дин, властелин Нового Ормуза, островного королевства, служившего главной перевалочной базой в торговле между Западом и Востоком.
Во главе крупной эскадры он вошел в Персидский залив, разбил объединенный флот шейхов прибрежных уделов и «поставил под власть свою», говорится в сказаниях арабов Аравии, все сколько-нибудь значимые острова. Именно тогда Бахрейн (Дильмун и Авал в прошлом) и стал фигурировать в речи всех народов и племен зоны Персидского залива исключительно под его нынешним наименованием.
В состав доминионов Королевства Ормуз входили, помимо Бахрейна (им властелины Ормуза правили до 1475 г.), острова Киш и Харк, провинция Эль-Хаса с портом Эль-Катиф, острова Файлака и Тарут, а также земли с бухтами, что напротив Файлаки и Бахрейна, то есть нынешние Кувейт и Катар, и прибрежная полоса Аравийского побережья до мыса Ра’с-эль-Хадд в Омане. Под управлением Ормуза находились порт Линге, что на персидском берегу, и все крупные портовые города Оманского побережья: Карйат, Хор Факкан, Кальба, Сухар, Калхат, Джульфар, Дибба и Маскат. Бахрейн являлся одной из провинций Ормуза. Заведовали ею наместники короля Ормуза.
Военный флот Королевства Ормуз, насчитывавший 500 парусных судов, использовал Файлаку в качестве стоянки для своих патрульно-сторожевых кораблей, поддерживавших безопасность судоходства на морском торговом пути между Ормузом и Басрой. Бахрейн, в свою очередь, выступал главным складочным местом Ормуза в Персидском заливе, и обеспечивал бесперебойные поставки товаров в Верхнюю Аравию и Месопотамию. Если Эль-Ха-са с портом Эль-Катиф считались вассалами Ормуза и платили ему дань, то Бахрейн с принадлежавшими ему тогда островом Файлака и землями с бухтой напротив него, управлялся Ормузом напрямую (4).
Ормуз, «кладовая всех богатств мира», как отзывались о нем торговцы Аравии, располагался вначале на побережье Персии, неподалеку от Ормузского пролива (теснины Хурмуз в речи аравийцев-мореходов). Впоследствии, пережив опустошительный набег монголов, был отстроен заново, но не на своем прежнем месте, а на острове Джарун, переименованном в Ормуз. Так, сообщают летописи «временных лет» Аравии, и возникло ушедшие в легенды и предания арабов Аравии Королевство Ормуз.
Кутуб ад-Дин Тахамтан, основатель Королевства Ормуз, властелин мудрый и щедрый, как гласят сказания арабов Аравии, мечтал «защитить народ свой и сделать его богатым». И это ему удалось. Со временем Королевство Ормуз, действительно, превратилось в широко известный среди купцов и негоциантов мира центр торговли и мореходства. Сделалось одной из величайших морских торговых империй прошлого.
Греки величали его Армозией, арабы — Хурмузом, а русские именовали Гурмызом. Лежал Ормуз на самой оживленной тогда в той части света морской торговой магистрали, шедшей из Междуречья (Месопотамии) в Индию и Китай, в Африку, Южную Аравию и бассейн Красного моря. Начиналась она в Басре. Пролегала по Бахр-эль-Фарисий (Морю персов), то есть по Персидскому заливу. Кстати, название это и залив, и одноименная область на юге Ирана получили, как повествуют предания, по имени Фарса ибн ал-‘Ашура ибн Сима ибн Нуха, то есть правнука Ноя. Оттуда, пройдя аз-Зукак (Проход) или МадйакХурмуз (Теснину Хурмуз), суда направлялись в Индию, Китай и Южную Аравию. Из оманских портов Хисн-эль-Гураб, Сухар (Сохар) и Маскат суда шли затем в йеменский ‘Адан (Аден), а оттуда — через Сукутру (Сокотру) — в порты Восточной Африки и Красного моря.
Высоко отзывался об Ормузе, величая его «пристанью великой», где «люди со всего света бывают» и «всякий товар на коей есть», тверской купец Афанасий Никитин. «Все, что на свете родится, то в Гурмызе есть», утверждал наш соотечественник, посещавший Ормуз во время его «хождения в Индию» в 1466–1472 гг. (5) «Пошлина же там велика», сказывал он; «со всего берут десятину».
В преданиях арабов Аравии, в этих дошедших до наших дней изустных архивах коллективной памяти народов и племен Аравийского полуострова, говорится о том, что, захватив Бахрейн, «забрал в свои руки Кутуб-ад-Дин все колодцы с водой и жемчужные отмели». Установил он контроль и над морскими торговым путем, который пролегал через Ормузский пролив. И заставил платить дань народы обоих побережий, арабов и персов, — за беспрепятственный проход их судов.
Управлением делами Нового Ормуза ведал совет, состоявший из визиря и его помощников, начальника таможен, командующего войсками и сборщиков налогов. Официальная корреспонденция велась в двух экземплярах: один из них предназначался для канцелярии визиря, другой — для администрации короля. Визирь лично следил за соблюдением на острове провозглашенного королевством принципа «всеобщей безопасности торговли». Смысл его состоял в том, чтобы никто не позволял себе к кому бы то ни было «несправедливого действия»: ни органы власти по отношению к жителям острова и посещавшим его по торговым делам купцам, ни торговцы по отношению к покупателям. «Нерадивых торговцев» карали нещадно. За плутовство — обман и обвес — «взыскивали и телесно, и материально». Закон гласил, что лицо «уличенное в недовесе», обязательно подвергалось наказанию, и весьма серьезному (6). После показательной порки на центральной площади нарушителя закона провозили «с позором», усадив на ослика лицом к хвосту, по улицам города до гавани, и выпроваживали с острова с первым же отходившим судном, навсегда. Потому-то Ормуз, сообщает среднеазиатский историк Абд ар-Разак Самарканди (1413–1482), и слыл среди царств и народов мира «Обителью безопасности» и «Городом покоя» (7).
Визирь отвечал за все аспекты повседневной жизни королевства, его финансы и торговлю. Король — за вопросы, связанные с обороной острова и проведением военных кампаний, а также за сношения Ормуза с другими странами и народами (ему напрямую подчинялся посольский приказ). Король назначал чиновников на все ключевые должности в государственном аппарате; лично и «с пристрастием» рассматривал и утверждал список сборщиков налогов, особенно тех, кто «трудился на расстоянии», то есть в подвластных Ормузу и подконтрольных ему портах вне границ острова. Будучи же назначенными им на свои должности, в повседневной работе они напрямую подчинялись уже визирю (8). Казна королевства формировалась за счет налогов, портовых и таможенных сборов.