Королевы Маргины
Шрифт:
– Катя, что же такое тут, в конце концов, творится?
– Задавать вопросы я не разрешала. Итак, по порядку: кто ты, откуда, зачем, – всю биографию. А не только то – чья ты вдова.
– Так уж и всю?
– До мелочей. Не стесняйся: журналистов тут нет – если только ты к ним не относишься. Ты – чужая. А здесь таких быть не должно. Давай. Я жду.
Минут через сорок Зора почувствовала, что уже и голос садится, хотя чуть ли не целый кувшин воды (принесенный по команде Катерины) успела выпить. Но свое жизнеописание изложила более или менее связно – хотя какие-то детали, как это всегда бывает, предпочла на время забыть. Когда она наконец умолкла, Катерина заговорила не сразу – наверное, ей понадобилось какое-то время, чтобы усвоить услышанное, разложить мысленно по полочкам и сделать окончательный вывод – так, во всяком случае, подумала Зора.
Оказалось, однако, что начальнице нужны были еще какие-то уточнения. Хотя вернее было бы назвать их доказательствами.
– Выходит, что ты теперь – хозяйка всего, что в этом мире есть?
– Ну да. Только насчет вас – не знаю: Рик никогда о вас не упоминал. Может, и не знал, что вы тут существуете? Хотя… зачем тогда ему понадобились инструкции по вам… я хотела сказать – по комбионам?
– Это мы, по-твоему, комбионы? Куклы? Квазиженщины? Нет, Зора, ошибка. Все твои пули ушли за молоком.
– Ничего не понимаю. Вас же программировали…
– Опять ты за свое! – сказала Катерина с досадой. – Кто тебе залил мозги всякой чушью? Ты что, и в самом деле не в силах отличить живую женщину от куклы, хотя бы и компьютерной?
– Объясни! Иначе я, честное слово, и в самом деле созрею для психушки.
– Нам вообще-то не объясняли, но есть такое явление, как солдатское радио, и эта информация до нас дошла. Выходило, что сюда и на самом деле направляли опытную партию квазиженщин – для обслуживания здешнего народа. Вообще-то все эти изделия принадлежат армии, но там кто-то решил, что лучше обкатать их в достаточно укромном месте, куда не дотягиваются инфоры, а значит, информация не утекает. Их уже успели сюда доставить, но что-то не срослось, номер не вышел. Тогда их перехватила Служба покоя Неро – им вроде бы требовалось укрепить персонал, кажется, Дома признаний, есть в столице такое заведение (Зора молча кивнула), или, может быть, какой-то другой тюрьмы. Армия на это согласилась: в таких местах информация тоже сохраняется достаточно надежно. И всю партию сразу же увезли на Неро. Но сама идея, видимо, понравилась кому-то в вашей компании, и через небольшое время сюда привезли новую партию этих самых комбионов – только на этот раз QM – то есть мужского пола. И они, похоже, тут остались, на объекте-два. Ну, подробностей не знаю, в конце концов мы тут не для того, чтобы надзирать за компанией.
– Так для чего же, в конце концов? Устроено тут все серьезно, но мне не очень-то верится, что это просто было базой природоразведчиков.
– Не верится? Ну, в общем-то, правильно. С нами все просто.
– Да кто же, в конце концов, вы?
Катерина усмехнулась:
– Разрешите представиться: начальник сторожевой заставы Федеральной службы границ. А девушки – личный состав. Наши красавицы. Умелицы. Прекрасные специалисты. И – такие женщины, между прочим, что лучше не бывает. Не знаю, в курсе ты или нет, но Маргина – пограничный мир, есть такое понятие. То есть, за нами больше нет ни обитаемых, ни даже просто используемых или хотя бы разведываемых миров. Звездная система Маргины, как и еще два десятка других на окраинах обитаемой части Галактики, играет роль как бы пограничного столба. И тут, как на всяком пограничном мире, находится застава. Потому что мы ведь толком не знаем, что таит в себе неисследованная часть Галактики, а ее – девяносто с лишним процентов. Вот мы и являемся личным составом заставы – значит, военнослужащими. Специалистами. Наблюдаем все прилегающее пространство – чтобы в случае чего хотя бы подать сигнал. Ну и – при необходимости – соответственно действовать.
– Женский гарнизон?
– Не сразу, но понемногу все мужчины отсюда уволились или перешли на другие миры, тут им тяжело показалось. Знаешь почему?
– Похоже, что уже поняла. Хочется любви – так я сказала бы. А вас это, выходит, не задевает?
– Не задевает. Есть причины. От этого воздуха мы сначала тоже сильно хмелели, потом стали прикидывать: что-то в нас происходит. Сама знаешь, женщина может быть всякой, пусть даже десантница, и настроения меняются вдруг, и физика – то лучше, то хуже, а тут все такое как рукой сняло: всегда здоровы, всегда веселы, дружны – но и несение службы не страдает, наш лагерь все контролирует, и все, что происходит, мы фиксируем, хотя пока нет надобности вмешаться – не вмешиваемся, мы же не полиция, не Система покоя, мы – Граница. Например, тут не очень далеко возник еще один рудник, этот самый второй объект, но у нас насчет них никакой команды не было, мы к ним и не заглядываем, пока там ничего опасного не происходит. Доложили, понятно, по команде, там информацию приняли – и дело с концом. Вот, кстати, вчера у них там транспорт приземлился, мы это просто отметили в вахтенном журнале. Да, а что касается любви – мы быстро нашли выход. Но это – наше внутреннее дело.
– Военная тайна?
– А ты не улыбайся. Так оно и есть.
– Хорошо. Но удивительно.
– Что именно?
– Почему о вас никто нигде не знает? Даже здесь, уж не говорю – на Неро и в других мирах.
– Знают все, кому следует. В том числе и в жилых мирах. Там у нас… ладно, это неважно. А здесь о нас не говорят – ничего удивительного. Кому говорить-то? На здешних объектах и те, кто работает, и прочий персонал за пределы их территории не выходят: такой тут установлен порядок, кстати, твоим супругом. И мы к ним не приближаемся: их проблемы нас не касаются.
У них – гравин, у нас – граница, совсем разные вещи. Мы, как ты сама убедилась, от посторонних взглядов укрыты надежно – как и полагается. Пройдешь рядом и не заметишь. Ладно, в общих чертах мы с тобой определились. Но ты мне вот что скажи. Мы по себе знаем, да и ты сразу почувствовала – какая тут благодать. И не только для нас, баб. Один секрет тебе, так и быть, открою: здесь детишки себя чувствуют ну просто великолепно, через несколько дней смотришь – это уже совсем другой пацан или девчонка, был как сонная муха – превратился в вечный двигатель, и соображает все на лету, и хоть бы раз кто-нибудь кашлянул! И вот…
– Постой, постой. Какие дети, где тут дети, откуда? Ни одного не видела.
– Потому что сейчас их тут и в самом деле нет. Но если еще побудешь на Маргине – увидишь. Как, откуда – какая тебе разница? Это не главное. Но вот мы служим тут, думаем – и понимаем, что копать гравин, может быть, и нужно, пусть даже очень, но детей рожать и растить здоровыми все-таки важнее, иначе скоро каким бы мощным ни стало оружие – защищать им будет некого, если даже найдется – от кого. Войска есть в любом мире, и есть солдатское радио, так что нам известно: другого мира с такими условиями, как здесь, просто не существует. И мы начали думать: а не лучше ли было бы эту вашу кухню – не обижайся, хозяйка, – ко всем чертям закрыть, а вместо этого везти сюда и селить тут беременных, здесь рожать, здесь ставить на ноги… Ну такая была бы благодать всей Федерации! Да разве это докажешь – таким, как твой мужик покойный? Да и тебе, наверное, не втолкуешь, ты теперь богатая.
– Мне это втолковывать – только время терять, – согласилась Зора.
– Ну вот, я и говорю…
– Втолковывать не надо. Потому что все это я уже знаю. Мало того: такой план уже есть. Именно так развивать этот мир.
– Загибаешь.
– Могу показать.
– Кто же его составил, что за светлый человек? Я бы ему руку поцеловала за такое.
– Опоздала, – голос Зоры дрогнул. – Это мой муж. Которого больше нет.
Катерина откликнулась не сразу, сердито проговорила:
– Не делай так: показала краешек надежды – и сразу убила.
– Вовсе нет. Рика убили, это правда. Но замысел остался. Все права у меня. И если бы удалось…
– Как бы и тебя не убили. Хотя пока ты здесь – не смогут. А стоит тебе высунуться… Но все так и останется.
– А если бы начать – ты поддержала бы?
– Да не одна я! В вооруженных силах нас – сорок пять процентов, и не в придурках, а в строю! И вообще – найди такую мать в Галактике, которая не захотела бы...
– Верно. Дело за малым: довести этот план до матерей. До всех. Везде.