Королевы не плачут
Шрифт:
– Входите живее. И закройте дверь.
Симон машинально подчинился этому приказу, и они очутились в кромешной темноте. В руках преступника вспыхнула искра - сердце Симона ухнуло в холодную бездну, и он едва не лишился чувств, - но тут же искра погасла, и в передней снова воцарился мрак. Преступник хотел лишь выяснить, где находится следующая дверь.
Когда они вошли в прихожую, Симон облегченно вздохнул - теперь уже не понадобится чиркать огнивом. Ставни окон были открыты, шторы раздвинуты, и сумрачного света, проникавшего извне, было вполне
– Так, - прошептал себе под нос преступник.
– Теперь направо... Вон та дверь. Следуйте за мной, кузен.
Они пересекли еще одну комнату и оказались перед дверью в спальню. Преступник осторожно приоткрыл ее, и полумрак комнаты, в которой они находились, рассекла тонкая полоска света. В спальне, видимо, горела свеча.
Преступник замер и несколько секунд обождал. Никакой реакции не последовало. Тогда он шире отворил дверь. Симон проворно отступил в сторону и спрятался в тени. Преступник предостерегающе поднял палец и вкрадчивой поступью вошел в спальню.
На ночном столике возле кровати горела свеча. В постели ничком лежала укрытая до плеч девушка; ее пышные темно-каштановые волосы веером рассыпались по одеялу и подушкам.
Преступник остановился посреди спальни и довольно ухмыльнулся. Его правая рука потянулась к поясу, где висел короткий кинжал. Но тут меж лопаток ему кольнуло что-то острое, а в локоть мертвой хваткой вцепились чьи-то стальные пальцы. В тот же момент из-за дальнего полога кровати выглянула белокурая голова Филиппа.
– Однако!
– пораженно произнес он.
– Вот уж кого я не ожидал здесь увидеть...
Девушка, лежавшая в постели, быстро перевернулась на спину - и вдруг красивое лицо ее исказила гримаса неподдельного ужаса. Широко раскрывая рот, она судорожно хватала воздух, будто вынутая из воды рыба. Зрачки ее глаз расширились почти на всю радужную оболочку.
– Игры окончены, дон Фернандо, - прозвучал за спиной преступника голос Шатофьера.
– Именем высшей справедливости мы арестовываем вас за попытку убийства госпожи Жоанны Наваррской, княжны Бискайской.
– Боже!
– с невыразимой болью в голосе прошептала Бланка, наконец обретя дар речи.
– Боже милостивый!
– Мой брат - убийца!..
13. ТИБАЛЬД МИРИТСЯ С МАРГАРИТОЙ
И ВСТРЕЧАЕТСЯ СО СТАРЫМ ЗНАКОМЫМ
Спустя час после того, как Тибальд и Маргарита остались наедине друг с другом, отношения между ними значительно улучшились. Вначале они, по требованию Маргариты, мчали во весь опор, убегая от обескураженной Бланки и готовившегося соблазнить ее Филиппа. Потом, замедлив шаг, Маргарита еще немного поупрямилась, но в конечном итоге все-таки попросила у Тибальда прощения за вчерашние злые остроты, оправдываясь тем, что сказаны они были спьяну и не всерьез. В первое Тибальд охотно поверил - еще бы!
– но в искренности второго утверждения он позволил себе усомниться, о чем ей и сказал напрямик.
Вместо того, чтобы обидеться, Маргарита прибегла к более
Тибальд весь просиял. Его роман в стихах "Верный Роланд" уже тогда снискал себе громкую славу, но тот факт, что Маргарита знала его наизусть, польстил ему больше, чем все восторженные отзывы и похвалы вместе взятые. Когда через четверть часа Маргарита устала и голос ее немного осип, Тибальд тут же перехватил у нее инициативу и был восхищен тем, с каким неподдельным интересом она его слушает.
Так они и ехали не спеша, увлеченно повествуя друг другу о похождениях влюбленного и чуточку безумного маркграфа Бретонского, верного палатина франкского императора Карла Великого. Маргарита первая опомнилась и звонко захохотала:
– Нет, это невероятно, граф! Что мы с вами делаем?
– Насколько я понимаю, декламируем моего "Роланда".
– Слава богу, что не "Отче наш".
– В каком смысле?
– Вы что, не знаете эту пословицу: "Женщина наедине с мужчиной..."
– Ага, вспомнил! "...не читает "Отче наш".
– Ну да. Вот уже солнце зашло, а мы все... Да что там говорить! Держу пари, что кузену Красавчику и в голову не пришло читать Бланке свои рондо - хоть как бы они ей ни нравились.
Тибальд усмехнулся.
– Не буду спорить, принцесса. Потому что наверняка проиграю.
– Бедный Монтини!
– вздохнула Маргарита.
– Зря он поехал в Рим.
– Это вы о ком?
– О любовнике Бланки... о ее бывшем любовнике. Наверное, сейчас он сходит с ума.
– Он ее очень любит?
– Тот-в-точь, как ваш Роланд. Был себе хороший парень, в меру распущенный, в меру порядочный, но повстречал на своем пути Бланку - и все, погиб.
Тибальд снова усмехнулся.
– Да у вас тут все дамы - отъявленные сердцеедки, как я погляжу, - с иронией заметил он.
– Возможно, - пожала плечами Маргарита.
– Но к Бланке это не относится. Она у нас белая ворона - скромная, застенчивая, даже ханжа.
– Однако странное у нее ханжество!
– Это вы к чему?
– Да к тому, что ее ханжество нисколько не помешало ей иметь любовника.
– И не только иметь, - добавила Маргарита.
– Но и здорово кусать его в постели.
Тибальд нахмурился.
– Постыдитесь, сударыня! У госпожи Бланки есть все основания обижаться на вас. Она была права, упрекая вас в том, что вы рассказываете обо всех ее секретах, которые она вам поверяет.
– А вот и ошибаетесь. Бланка ничего подобного мне не говорила.
– Так значит, ее любовник вам рассказал.
– И вовсе не ее любовник, а мой... мм.. кузен Иверо. Как-то во время купания он заметил на плече Монтини такой солидный, сочный синяк от укуса - ну, и рассказал мне об этом. Так что никаких секретов я не выдаю. Может быть, вы считаете иначе?