Короли анархии

Валенти Сюзанна

Остальные следовали за мной по пятам, когда мы проходили через двойные двери, и Сэйнт повернулся к нам, доставая телефон Мортеза. Мое сердце екнуло, и все мои горячие идеи были забыты, когда я сосредоточилась на этом.

— Мы получили сообщение, — объявил Сэйнт, показывая его нам.

Я читаю это с бешено колотящимся пульсом.

52:

Кто это, блядь, такой?

—

Черт, — выдохнула я.

— Попались, — рассмеялся Блейк.

— Это не смешно, придурок. — Монро ударил его по руке, и улыбка Блейка погасла.

— Я полагаю, что мы в тупике, — просто сказал Сэйнт, и Киан шагнул вперед, выхватив у него телефон, прежде чем он смог остановить его. Он нажал на набор номера, затем на кнопку громкой связи, и из нее донесся звук звонка.

Сэйнт приоткрыл губы, словно собираясь упрекнуть его, затем медленно кивнул.

— Я полагаю, что этот ход действий не является полным безумием.

— То есть ты хочешь сказать, что я придумал план раньше тебя? — Усмехнулся Киан, и глаза Сэйнта превратились в твердые ледяные глыбы.

Он открыл рот, чтобы возразить, когда кто-то ответил на звонок. Срань господня.

— У тебя, черт возьми, есть яйца, — сказал грубый мужской голос.

— Да, они весят примерно на пятьдесят фунтов больше, чем твои, — самоуверенно сказал Киан, поднося трубку ко рту, но Сэйнт выхватил ее у него.

— У нас есть к тебе несколько вопросов, — сказал Сэйнт спокойным, но в то же время несущим смертельную угрозу голосом.

Мужчина на линии неприятно рассмеялся.

— Ну, у меня тоже есть парочка для тебя, ты, кусок дерьма.

— Уверяю тебя, называть меня дерьмом — все равно что называть дьявола непослушным.

— Так ты собираешься рассказать мне, что ты сделал с моими людьми, гребаный засранец, потому что многие парни не исчезают с радаров сразу, если только они больше не дышат.

— Тогда у тебя, по крайней мере, есть несколько мозговых клеток, которые можно потереть друг о друга, — ответил Сэйнт. — Поэтому я предложу тебе сделку, на которую согласится даже достаточно умный человек. Пятьдесят тысяч долларов за имя твоего босса.

— А кто сказал, что я не босс? — угрожающе прорычал мужчина.

— Первое правило ведения любой незаконной операции — как можно меньше связывать себя с ней, используя лакеев для выполнения всей тяжелой работы. Так что, если все полетит к чертям, они скинут вину на них.

— Тьфу, — сплюнул мужчина. — А кто ты тогда? Какой-нибудь гребаный линчеватель, охотник за головами?

— Если бы я хотел получить награду за голову Донована Риверса, его смерть не была бы объявлена самоубийством, не так ли, идиот?

У меня внутри все сжалось от его слов, но я не собиралась позволить своему горю выплеснуться сейчас. Ненависть и месть — вот

все, на чем я была сосредоточена.

— Не смей так разговаривать со мной, ты, гребаная пизда, — прорычал мужчина. — Ты думаешь, твои взятки могут поколебать мою лояльность? Я получаю от своего положения гораздо больше, чем деньги, больше, чем ты когда-либо мог бы мне предложить. Так что, когда я доберусь до тебя, я вытащу твои кишки и буду носить их как ожерелье.

— Красочная, но бессмысленная угроза, — спокойно сказал Сэйнт, и я не могла не восхититься тем, насколько непоколебимо он отнесся к тому, что этот явно могущественный и жестокий человек разговаривал с ним подобным образом. — На этом телефоне больше нет трекера, и я уверен, что ты и твой босс прямо сейчас ломаете головы над тем, кто мог убить так много ваших людей.

— Мы тебя засекли, — прошипел мужчина. — Мы придем за твоей головой, головами твоей семьи и головой твоей гребаной любимой собаки.

— У меня нет собаки, но если бы она у меня была, она была бы так хорошо выдрессирована, что одним движением моего пальца превратило бы ее из самого послушного существа, которое ты когда-либо встречал, в самое злобное. Она растерзала бы тебя еще до того, как ты приблизишься к тому, чтобы причинить вред ей или мне, если уж на то пошло, — размышлял Сэйнт, рассматривая свои ногти, как будто сталкиваться с угрозами расправы было для него обычным делом. — Твои недостатки сейчас проявляются довольно ярко. И я прекрасно понимаю, что разговариваю не с тем человеком. Но передай от меня привет своему боссу.

— Он прикажет выколоть тебе глаза и оторвать нос. Он…

Сэйнт отключил связь, аккуратно убирая телефон в карман.

— Почему ты повесил трубку? — Блейк заартачился, а я просто стояла там, тяжело дыша из-за Сэйнта и его стального хребта. Чувааак, почему это было так горячо? Он вот так взял себя в руки, разговаривая с этим парнем, как будто он был никем, а Сэйнт — королем мира… Блин.

— Теперь мы знаем, что его босс — мужчина, — сказал Сэйнт. — Однако он никогда не встречался со своим работодателем лицом к лицу, поэтому я сомневаюсь, что он знает гораздо больше полезного.

— И что теперь? — Спросила я, прикусив губу, пытаясь не смотреть в глаза Сэйнту. Боже, почему мне так нравились плохие парни? Нет, отбросьте это. Почему мне нравились хладнокровные, садистские парни? Мать-природа, очевидно, была чертовски хороша, когда создавала мое либидо.

— Теперь я обдумаю то, что узнал, — сказал Сэйнт, хотя знание того, что начальником этого парня был мужчина, не было важной зацепкой, которая могла бы нас куда-либо привести.

— Я люблю тебя, брат. Особенно когда проявляется твое безумие, — сказал Киан.