"Короли без короны"
Шрифт:
– - Нет, господа, десяти су тут будет недостаточно, -- решил Келюс.
– - За десять су банщик его не отмоет...
Руки Александра вновь задрожали.
– - Ну, хорошо, -- согласился Сагонн.
– - Дадим двадцать. Уж за целый ливр его смогут привести в человеческий вид!
Усилия, с которыми шевалье де Бретей подавил новый приступ ярости, оказались столь сильны, что на глазах юноши выступили слезы. "А ведь я уже стоял так перед одним зеркалом", -- вспомнил молодой человек. "Нет, к черту зеркала! Поневоле поверишь проповедям протестантов, будто в них таится искушение...".
– - Эй, сударь, повернитесь к нам! Не бойтесь, мы не кусаемся!
– - позвал Можирон.
– - Удовлетворите наше любопытство и получите свои двадцать су. Это же целое состояние...
Александр медленно отвернулся от зеркала, и невольные свидетели этой сцены заранее отшатнулись, предвидя последствия обычной наглости миньонов. Однако к удивлению посетителей приемной оскорбленный офицер не стал хвататься за шпагу и требовать удовлетворения. Когда же просители заметили на его лице приветливую улыбку, их изумление сменилось полной растерянностью.
– - Не помню, господин маркиз, какого именно цвета была эта куртка в свои лучшие дни, но бесспорно -- не зелено-розовая, -- любезно сообщил Александр, окидывая выразительным взглядом наряд Можирона, выдержанный именно в этих тонах.
– - Должен вам заметить, что подобное сочетание цветов прекрасно смотрится в царстве Флоры, но среди людей встречается разве что на ливреях. Так что давайте вместе порадуемся за беднягу портного, которому наконец то удалось сбыть с рук это безумие. Держу пари, он уже собирался плюнуть на все и отдать наряд красильщику, когда на его счастье подвернулись вы. Да-а, если бы не ваша забота этот несчастный вамс стал бы траурно-черным, потому что коричневой краской это не закрасишь.
Можирон в потрясении открыл рот, да так и застыл на месте, забыв его закрыть. Каждое отдельное слово и даже все они вместе были понятны молодому человеку, но он не мог прийти в себя от потрясения, обнаружив, что кто-то -- тем более огородное пугало -- смеет разговаривать подобным тоном с другом короля.
– - О, граф де Келюс, какая приятная встреча, -- продолжал меж тем Александр.
– - А вы выросли. Если так будет продолжаться и дальше, вы нагоните господина де Можирона... ростом, я имею в виду. Умом вы с ним уже сравнялись. А вы...
– - Александр повернулся к Монтиньи, Сен-Мегрену, Сагонну и Ливаро, сделав вид, будто пытается что-то вспомнить.
– - Нет, убей Бог, не помню! Господин де Бельевр называл какие-то имена, но я их не запомнил. Ну что ж, господа, мне остается только поблагодарить вас за внимание и заботу о моей персоне и откланяться. Дела, знаете ли, дела.
Молодой человек отвесил миньонам великолепный по своей небрежности поклон и вышел из приемной. Любимцы короля застыли на месте, словно лотова жена, обратившаяся в соляной столп. Посетители Бельевра, от души наслаждавшиеся ошеломлением миньонов и полученной ими отповедью, мысленно обещали себе рассказать о постигшем фаворитов конфузе всем встречным и поперечным.
Граф де Келюс первым пришел в себя. И, придя в себя, взревел от ярости:
– - Кто оскорбил одного из нас -- оскорбил нас всех! Кто оскорбил нас -- оскорбил короля! За шпаги, друзья, за шпаги!
Сагонн, Монтиньи, Ливаро и Сен-Мегрен, не удостоенные даже оскорбления, возмущались еще громче Келюса, и только Можирон молчал, изображая собственную статую.
– - Ну же, Можирон, очнись! Что ты стоишь, словно проглотил пику?! Проучим наглеца!
– - Мне показалось...
– - пробормотал юный маркиз.
– - Показалось... будто это шевалье де Бретей...
– - Чушь!
– - отмахнулся Келюс.
– - Бретей никогда бы не появился в Лувре подобным пугалом!.. И потом -- он женился... это все знают!
– - Но...
– - голос Можирона был тих и жалок.
– - Он так разговаривал...
При упоминании об оскорблении Келюс чуть не застонал. На его глазах выступили слезы.
– - Проклятье!
– - молодой человек топнул ногой.
– - Шпага -- слишком большая честь для подобного оборванца!.. Для него достаточно ножен... Ну же, господа, выбьем из него пыль! За ним! За ним!
Расталкивая просителей, молодые люди выскочили из приемной министра, однако успели заметить лишь плащ офицера, мелькнувший за поворотом. Топая, словно их было не шестеро, а как минимум два десятка -- королевские фавориты бросились вдогонку за плащом, но в коридоре, весьма редко используемом даже лакеями, было пусто. Со свойственной ему осторожностью Александр не стал дожидаться миньонов, а нырнул в ближайший известный ему потайной ход. Молодые люди заметались, оглашая коридор божбой и проклятиями.
– - Негодяй, подлец, мошенник!
– - ругался Келюс, чуть не плача от обиды.
– - Куда он делся?!
– - А, может, это был призрак?
– - несмело предположил Можирон.
– - Призраки не отражаются в зеркалах!
– - с досадой бросил Ливаро.
– - У-у, попадись он мне в руки!
– - грозился Сен-Мегрен.
– - Да я его на куски изрублю!
Александр, наблюдавший за миньонами через щель в стене, усмехнулся. Разобиженные миньоны имели смешной и жалкий вид. Выпученные глаза, сбившиеся набок воротники, струйки пота, стекавшие по лбу... Юный офицер с трудом удерживался от смеха, наблюдая за друзьями его величества Генриха III. Вдоволь набегавшись по коридору, молодые люди прекратили бесполезные поиски и устало привалились к стене.
– - Это какой-то злой дух, созданный нам на погибель, -- пожаловался Можирон.