"Короли без короны"
Шрифт:
Герцог Анжуйский уже давно не сомневался в собственной исключительности и все же, услышав из-за двери похвалы в свой адрес, остановился. Похвалы приятно кружили голову, восхвалявший его голос был прелестен. Его высочество обернулся:
– - Кто это?
– - спросил он Луизу де Коэтиви.
– - Кто-то из ваших воспитанниц, -- равнодушно ответила графиня, и Франсуа толкнул дверь.
Картина, открывшаяся взору принца, могла очаровать поэта или художника, но Франсуа увидел лишь зареванных девчонок, собравшихся вокруг старшей подруги. Одетая в глубокий траур девушка была весьма недурна собой, и на миг принц даже пожалел, что такая красота скоро навсегда скроется под монашеским покрывалом.
– - Так-так, -- заговорил принц. Заслышав его голос, воспитанницы немедленно вскочили со своих мест и присели перед сеньором в низком реверансе. Франсуа небрежно махнул рукой, разрешая девочкам подняться.
– - Вы действительно желаете отправиться в монастырь, мадмуазель?
Соланж выпрямилась и скромно кивнула.
– - Я только прошу вас, ваше высочество, разрешить мне удалиться в Шинонский монастырь.
– - Так далеко?
– - Франсуа был удивлен.
– - Этот монастырь выбирал еще мой батюшка. Он говорил, там хорошая школа и надежные стены, а в наше время это даже важнее школы.
Его высочество хмыкнул.
– - Как вас зовут, мадмуазель, и сколько вам лет?
– - Мария-Антуанетта-Соланж де Сен-Жиль из Азе-ле-Ридо, ваше высочество, -- девушка вновь присела в реверансе, как того требовал этикет.
– - Мне семнадцать лет.
– - Ну что ж, я обдумаю вашу просьбу, -- величественно обронил принц и вышел.
Соланж де Сен-Жиль не лгала его высочеству, но всей правды также не говорила. Девушка не боялась монастырских стен, но навеки оставаться в обители и тем более принимать постриг также не собиралась. Но у кого бедная сирота могла найти защиту и поддержку? Король Наваррский, ее кузен, был далеко, точно так же как и ее жених, а чтобы иметь возможность написать им и просить о помощи, надо было попасть в Шинон, где монахини не успели забыть ее и ее батюшку. Попасть же в Шинон было делом нелегким. Для этого следовало никому не перечить, быть наивной, тихой и покорной.
Его высочество был очарован. Девица Сен-Жиль была так не похожа на красоток его матушки, что Франсуа почувствовал непривычное волнение. Такая наивность, такое преклонение перед его особой требовали достойной награды, а принц не знал лучшего подарка, чем собственная страсть. Луиза де Коэтиви выслушала восторги принца с полнейшим хладнокровием. Как полагала графиня, небольшое приключение перед отъездом должно было развлечь принца, да и девчонке будет что вспоминать в своем монастыре.
Пока девочек одну за другой отправляли в выбранные для них обители, Франсуа повелел переселить мадмуазель де Сен-Жиль в отдельную комнату, ибо подготовка к отъезду в Шинон требовала времени, а оставаться в одиночестве в большом гулком дортуаре было глупо. Соланж терпеливо ждала отъезда в монастырь, мысленно составляла письма кузену и жениху, но когда явившийся в ее комнату принц сообщил о своей любви и предложил немедленно ее испытать, испугалась. Так далеко ее покорность не простиралась.
Нет, если бы Соланж воспитывали бойкие камеристки, проведшие пару лет при королевском дворе, девушка вряд ли нашла что-либо дурное в мимолетной связи с принцем и постаралась бы извлечь из этой связи все возможные выгоды. По мнению придворных девиц титулы, должности, драгоценности или деньги были гораздо лучшим приданным для будущего мужа, чем невинность жены. Однако воспитанная в тиши монастыря и посетившая двор лишь однажды, в далеко не лучшие его дни, Соланж смогла только напомнить принцу о грехе и добродетели. Франсуа расхохотался. Он смеялся до слез, до колик, до того, что ноги перестали его держать, и он повалился на стул. Отер с глаз слезы и вновь расхохотался. Подобной наивности он не ждал даже от провинциалки.
– - Боже мой, мадмуазель, да кто внушил вам подобную чепуху?!
– - воскликнул герцог Анжуйский, слегка придя в себя.
– - Монахини Шинонского монастыря, -- дрожащим голосом отвечала Соланж.
Франсуа поперхнулся -- смеяться над монахинями вряд ли было уместно, но давняя привычка выкручиваться помогла мгновенно найти выход.
– - Полагаю, ваши монахини рассказали вам и о долге вассалов перед сеньором, -- важно заметил он.
– - Так вот, как ваш сеньор я имею право на вашу службу, а уж в чем она будет заключаться, решать мне. Надеюсь, вы знаете свой долг?
– - Но у меня есть и другой долг -- я помолвлена... у меня есть жених, -- сбивчиво сообщила Соланж принцу.
– - Вас смущает помолвка?
– - удивился Франсуа.
– - Какая чепуха! Как ваш сеньор и опекун я разрываю ее. Как видите, вы совершенно свободны и теперь ничто не мешает вам выполнять свои обязанности. Ну же, дорогая, оставьте эти глупости!
Соланж затравленно оглянулась.
– - Но, ваше высочество, -- взмолилась она, -- долг каждой девицы выйти замуж, принести святые обеты перед алтарем и подарить своему супругу множество наследников. Если, как вы хотите, я исполню свой долг перед вами, я обокраду своего будущего мужа...
Смеяться Франсуа был уже не в силах.
– - Значит, вам очень хочется замуж?
– - со стоном проговорил он.
– - Ну что ж, это тоже можно устроить. Когда я стану вашим мужем, надеюсь, вы выполните свой долг.