Короли карантина
Шрифт:
Я медленно потянулся к ней, схватив за идеально круглую попку, поднял ее и усадил к себе на колени, и она ахнула от удивления, положив руки мне на плечи.
Мой член дернулся, когда эти розовые соски коснулись моей груди через кружево.
Большие голубые глаза Татум встретились с моими, и я увидел океан неуверенности в ее взгляде.
— Ты должна делать все, что мы скажем, — напомнил я ей, наклоняясь вперед так, что наше дыхание смешалось, когда я ослабил хватку на ее заднице и снова положил руки на край горячей ванны по обе стороны от меня. —
— Вы все плохие, — ответила она. — Плохие до мозга костей, каждый из вас.
— Прогнившие насквозь, — мрачно ответил я. — А теперь смой эту краску для меня, детка.
Ее глаза расширились, и она опустила взгляд, чтобы еще раз полюбоваться краской.
— У меня нет губки, — сказала она, как всегда вызывающе. И я надеялся, что нам не удастся ее сломать. Было не так уж много вещей, которые оставались на моей совести, но это определенно останется.
— Тогда импровизируй, — просто сказал я.
Прошло много времени, прежде чем она потянулась к моей щеке, обхватив мой подбородок влажной рукой и большим пальцем стерла краску.
Мое сердце колотилось в темном и ровном ритме, пока она работала, мою кожу покалывало под кончиками ее пальцев, когда она проводила ими по моему лицу.
Она подвинулась вперед у меня на коленях, чтобы сохранить равновесие, и мой член внезапно оказался зажатым прямо между ее бедер. Я был чертовски тверд, что на самом деле не должно было ее удивлять, но она все равно ахнула, как девственница.
— Ты сказал… — начала она, но я перебил ее.
— У меня на коленях сидит красивая девушка и трогает меня, одетая в прозрачное нижнее белье, — прорычал я. — У моего члена появляются идеи на этот счет, согласен я с ним или нет.
Татум прикусила нижнюю губу и посмотрела на меня так, словно ожидала извинений. Тут тебе не повезло, детка. Я никогда в жизни ни за что не извинялся, не говоря уже о том, что возбудился из-за такого идеального создания, как она. Но я сдержу свое слово. Я не собираюсь и пальцем ее трогать, пока она меня об этом не попросит.
— Хорошо. — Она начала стирать краску с другой моей щеки, и я наблюдал, как ее длинные ресницы целовали ее щеки, пока она смотрела вниз.
Когда она протерла линию краски, пробежавшую по моим губам, у меня вырвался стон желания.
Ее голубые глаза на мгновение посмотрели на мои, и она поерзала у меня на коленях ровно настолько, чтобы у меня заболели яйца. Это не могло быть случайностью. Маленькая богатая девочка только что придумала, как она могла бы помучить меня в уплату за мое участие в ее страданиях.
Обе ее руки болезненно медленно скользнули вниз по моей шее, и она начала вытирать краску с моих грудных мышц. Ее прикосновение было твердым, когда она скользнула влажными руками по мне, исследуя изгибы моих мышц, и снова поерзала у меня на коленях.
Мое сердце бешено колотилось, и я сжал кулаки, которые лежали на краю горячей ванны, чтобы удержаться от того, чтобы не потянуться к ней.
Время подачи пузырьков
К черту. Мою. Жизнь.
Это было максимальным испытанием моей решимости, но я отказываюсь отступать. Мне нужно было сдержать свое слово. Это было единственное, что у меня было, что не было покрыто тенями и всякой ерундой.
Татум заметила, на что я смотрю, и снова поерзала у меня на коленях, потираясь о твердый бугорок моего члена таким образом, который сказал мне, что она бы точно знала, что с ним делать, если бы ситуация была другой.
— Между моих бедер сидит размалеванный полубог с членом, твердым как камень, — мрачно выдохнула она. — У моих сосков появляются идеи на этот счет, согласна я с ними или нет.
— Тушe.
Ее руки скользнули под поверхность, и мой взгляд вернулся, чтобы встретиться с ее взглядом, когда они прошлись по моему прессу, стирая остатки краски по ходу движения. Кончики ее пальцев добрались до пояса моих боксеров, и я действительно застонал. Но, прежде чем я успел подумать, ни хрена ли не значат мои слова, она ушла, вылезая из горячей ванны, как будто мы и не были в пяти секундах от того, чтобы я трахнул ее до восхода солнца.
— Теперь я согрелась, — сказала она холодным тоном, в котором даже не было осознания того, что только что произошло. — Могу я вернуться в свое общежитие или у тебя есть еще какие-то требования?
Она натянула толстовку и спортивные штаны, которые я принес для нее, не снимая мокрого нижнего белья, и завязала мокрые волосы в узел на затылке.
Я медленно встал, вылезая следом за ней, вода стекала по моему телу, а боксеры прилипли к моему члену, так что она могла видеть каждый его дюйм, когда повернулась, чтобы посмотреть на меня.
— Я могу проводить тебя обратно, — предложил я.
— Это приказ? — Ледяным тоном спросила она.
— Нет.
— Тогда я пас. — Она схватила с пола свою насквозь промокшую школьную форму и зашагала прочь от меня, даже не взглянув на мой член, и я выдохнул, что было отчасти разочарованием, отчасти смехом.
В теле Татум Риверс жил воин, и я, например, был рад, что мы не уничтожили ее.
Я проснулась на следующее утро с кошмаром, обвившимся вокруг моего тела, как призрак. И как бы сильно я ни пыталась избавится от него, он цеплялся за меня острыми, как бритва, когтями. Я плавала в озере, а потом что-то схватило меня снизу за лодыжку и потащило все глубже и глубже, мои легкие горели, болели. Но когда я подумала, что испущу последний вздох, я осталась жива. Страдающая на дне озера, и неспособная освободиться.