Короли карантина
Шрифт:
— Конечно, ты это сделал.
— Одевайся и скажи Киану, чтобы он сегодня не опаздывал. У меня есть планы на завтрак. — Сэйнт отвернулся от меня, чтобы подняться в свою спальню на балконе, и я задался вопросом, входило ли в его планы, чтобы Татум снова покормила его с рук, или он провел ночь, придумывая новые способы помучить ее.
Через десять минут мы втроем вышли из Храма и направились вверх по холму к столовой Редвуд, проходя сквозь толпу других студентов, которые поспешно убирались с нашего пути. Иногда я как бы не замечал этого, но в другие дни я не мог не оценить, насколько круто было быть
Я ухмыльнулся, заметив Татум, стоящую на тропинке перед нами, опустив глаза под ноги, и ждущую, как хорошая маленькая девочка.
— Я предпочел бы, чтобы она больше дралась за себя, — пробормотал Киан.
— Ты предпочитаешь, чтобы во всем было больше борьбы, — съязвил я, и Киан хрустнул костяшками пальцев, соглашаясь.
— Я пока не рассчитываю на то, что это состояние станет постоянным, — вставил Сэйнт. — Она слишком напориста, чтобы так быстро сдаться. Мы унизили ее, заставили почувствовать себя беспомощной, даже глупой. Но сломать полностью? Я так не думаю.
Моя губа скривилась, когда я обдумал это. Я не получил особого удовлетворения от того, как она вела себя этим утром, но это было лучше, чем ничего.
И это было наименьшим, чего заслуживала маленькая девочка Донована Риверса в качестве платы за то, что получила моя мама. Ее даже не смогли похоронить. Рядом не было никого, кто взял бы ее за руку, когда она умерла. Она была одна. Я даже не попрощался с ней должным образом, когда видел ее в последний раз. Я разговаривал по телефону с Сэйнтом и просто помахал ей рукой, когда она широко раскинула руки, чтобы обнять меня. Вот и все. Последнее объятие, которое могло быть у меня с мамой, и я отмахнулся от него ни за что. Потому что я принимал ее как должное. Я предполагал, что она всегда будет рядом со мной. Я имею в виду, конечно, все вроде как знают, что ты, вероятно, в конце концов переживешь своих родителей, но не тогда, когда я был так молод. Я думал, у нас было все оставшееся время в мире вместе.
Но я догадывался, что такова жизнь. В один момент ты бежишь вприпрыжку, думая, что все просто замечательно, а в следующий момент ты понимаешь, что получаешь удар ни с того ни с сего, и все, на что, как ты думал, ты мог положиться, просто исчезает. И что у тебя осталось? Ярость и негодование. Несправедливость и безнадежность. Ничто и все. Все это ушло, но здесь все еще так много всего. Просто все это больше не выглядит по-прежнему.
Моя челюсть сжалась, и мой взгляд остановился на девушке, чей отец был виноват во всех моих страданиях. Было ли для меня достаточно видеть, как ее унижают? Как, черт возьми, это было. Я едва коснулся поверхности.
— Чума, — рявкнул я, не подумав, и она вскинула голову, глядя на меня своими большими голубыми глазами, которые пытались проникнуть прямо в мою душу. Но я давным-давно продал свою душу дьяволу и догадался, что он просто ждал до сих пор, чтобы прийти и забрать ее. — Выбери кого-нибудь из толпы.
— Что? — Спросила она меня в замешательстве.
— Выбери кого-нибудь наугад. Сейчас.
Она слегка вздрогнула от моего тона, затем указала на Перл Девикерс.
Идеально.
—
— Черт возьми, да, — прорычал Киан, когда у Перл отвисла челюсть.
— Что? — Спросила Татум, когда Перл попятилась.
— Что я сделала? — Спросила Перл, глядя на меня умоляющими глазами лани.
— Ничего, милая. По крайней мере, для меня. Но я думаю, ты разозлила Чуму, потому что она просто выбрала тебя.
Татум открыла рот, чтобы возразить, но я схватил ее за руку, сжав достаточно сильно, чтобы остался синяк, притянул ее к себе и зарычал ей в ухо так, чтобы слышала только она.
— Либо ты врежешь Перл Девикерс в ее самодовольную гребаную рожу, либо я лично выбью дерьмо из каждого парня в твоей маленькой отвратительной банде, начиная с того мудака, который пытался сбежать с тобой прошлой ночью. Наживка, не так ли?
Я оттолкнул Татум от себя, и она выглядела так, как я себе представлял, если бы я просто на нее помочился.
— Пять, — прорычал я. — Четыре, три, два…
— Извини, — выдохнула Татум, прежде чем, как профессионалка, ударить Перл кулаком прямо в лицо и сбила ее с ног, повалив в грязь.
Киан покатился со смеху, а глаза Сэйнта вспыхнули от возбуждения. Перл вскочила на ноги, на ее лице отразилась ярость, из носа хлынула кровь, с губ сорвался крик, когда она бросилась на Татум.
Прежде чем она успела приблизиться к нашей девочке, Киан встал между ними, практически рыча, когда посмотрел вниз на Перл.
— Ты слышала, чтобы кто-нибудь из нас говорил, что ты можешь поднять руку на нашу собственность? — Он требовательно спросил.
Перл, спотыкаясь, остановилась, пытаясь взять себя в руки, а Татум выглядела так, словно даже не понимала, что, черт возьми, происходит. Мое сердце колотилось от волнения. От того, что я обладал такой властью над ней и над остальной школой тоже. Это было опьяняюще, захватывающе, волнующе.
— Она ударила меня! — Перл взвизгнула.
— Да. И при этом она выглядела чертовски сексуально. Но это не значит, что ты можешь поднять на нее руку, — небрежно сказал Киан, используя свою массу, чтобы полностью заслонить обзор Перл от Татум.
— И это касается всех вас, придурки, — добавил я громким голосом. — Она наша девушка. Это означает, что любому, у кого есть какие-либо идеи о попытке причинить ей боль, лучше забыть о них. Любому, кто рассматривает возможность попытаться трахнуть ее, лучше поддерживать хорошие, здоровые отношения со своей правой рукой. Потому что никому из вас не разрешается даже разговаривать с ней, не говоря уже о том, чтобы прикасаться к ней, если вы не хотите отвечать перед нами.
— Она наша собственность, — мрачно добавил Сэйнт. — И я лично заберу свой фунт мяса с любого здесь, кто проявит неуважение к этому.
В толпе воцарилось тяжелое молчание, и Татум выглядела так, словно хотела, чтобы земля просто поглотила ее целиком. Но шансов на это было немного. Все до единого глаза окружающих студентов были устремлены на нее либо с ненавистью, либо с яростью, либо с завистью.
Я просто надеялся, что Татум не была слишком привязана к идее завести друзей здесь, в "Эверлейк Преп". Потому что, к сожалению для нее, я только что позаботился о том, чтобы этого никогда не случилось.