Короли соседнего мира
Шрифт:
— Андре, так Андре… — Флегматично протянул Берт. — Вот что, если ты не хочешь, я пожалуй выпью. — Он откупорил залитую сургучом бутыль.
Приглядевшись, гость заметил, что вместо большого пальца левой руки у хозяина торчит железный крюк.
— Потерял во время первой компании… — Словоохотливо пояснил инвалид. — Да ты присаживайся. — Кивнул он гостю. — Раз уж свела нас фортуна, поведай, откуда у тебя это барахло. Только честно, если сумеешь.
— Если коротко и честно, то это трофей. Вчера накинулись трое, хотели развлечься и вот… Умерли.
— Так, так… — Всмотрелся в одежду
— Маркиз — второе лицо в королевстве. А у него и так идет черная полоса. Не так давно пропал в Гвардарии старший сын. Теперь, судя по всему, новая потеря… Он, я думаю, очень расстроится. Хотя и грех так говорить, но маркиз, похоже, заслужил такой поворот. Уж больно он…
— Значит, сумел отобрать шпагу и положить троих? Удалец…
— Скорее повезло. — Честно признался Андрей. Я, собственно, только прибыл в город и еще никого не знаю.
— Что не помешало тебе в первый же вечер натворить дел… — Продолжил Берт.
— А откуда ты так хорошо владеешь шпагой? — Поинтересовался Ильин.
— Ну, всяко бывало… То, се. — Невнятно пояснил экс-лавочник.
— Послушай, а сколько ты задолжал?
Берт поднял глаза в потолок. — Десять форинтов.
«Ого. — Прикинул Андрей, — впрочем, это единственный выход».
— Хозяин. У меня будет предложение. Ты сдаешь мне комнату и платье, а я заплачу тебе десять монет. А если возьмешься обучить меня премудростям владения шпагой, то еще столько же. Ну?
— Комнату, пожалуй, а вот… — Протянул Берт в раздумье. Однако дверь распахнулась и в прихожую ввалилась хозяйка. — Он согласен. Гони двадцать форинтов и можешь заселяться.
Произнесено это было столь решительно, что Андрей понял, спорить, если он не враг себе, Берт не рискнет.
— Уговорились. — Протянул он крепкую ладонь. — Но, чур, не стонать…
Глава 7
Меркантильность ветреной супруги странного лавочника помогла Андрею разом решить несколько насущных задач. Получить жилье, учителя, а заодно и собеседника. Не говоря уже о таких мелочах, как платье и кувшин теплой воды.
Впрочем, что касается юмора, то он оказался у бывшего вояки своеобразным. Замешенный на полнейшем приятии мира во всех его проявлениях, и совершенным равнодушием к видимым материальным благам.
Проверив уровень подготовки ученика, мастер скривил губу и, вложив простенький клинок в ножны, сообщил. — Учить тебя рано, пока в лавке поработай.
— Да не сопи ты так. — Усмехнулся старый солдат. — Это вовсе не для меня нужно. Попробуешь, сам поймешь.
И точно, после нескольких часов работы в кожевенной мастерской, притулившейся позади небольшой комнатушки с различным кожаным товаром, Ильин едва сумел сжать ложку, когда собрался перекусить. Необходимость протыкать тонким шилом кожу, непередаваемой жесткости, включила в работу совершенно невостребованные в быту мышцы предплечья и кисти.
— Это тебе не хворостиной махать. Тут потрудиться нужно. — Глянул кожевенник на мучения помощника. — Не моего ума дела, потому и не спрошу. Да только на бродягу ты… несмотря на рванье похож, как я на
А первое дело — манеры.
Андрей удивленно глянул на советчика. — Что не так?
— Да все… — С того, как идешь, начиная, и до самого простого, как рот после еды вытираешь. Смотри, учись, за людьми повторяй. Иначе, первый стражник твой. Да и вот еще. Будешь ты никто иной, как племянник моей драгоценной половины. Этот балбес приезжал пару недель назад в гости, да так набрался, что забыл свои бумаги. Ему там у себя в деревне они пока даром не нужны, а тебе сгодятся.
Первый день в новом качестве оставил двойственное впечатление. С одной стороны, быт кое-как начал налаживаться, а с другой, зачем ему это все? Никаких подсказок, да и пресловутого учителя фехтования так и не отыскалось. Однако по здравому рассуждению решил: — «Пусть идет, как идет».
Сам он все одно мирно спит в подвале. Мышей коту в подземелье должно хватить. Коль приспичит, ловить научится.
Вечером, после плотного ужина, хозяин заглянул в каморку, где разместился постоялец. Вопреки опасениям малопьющего путешественника без бутылки. Да и вообще, прикончив вторую бутылку, Берт успокоился и к спиртному больше не притрагивался.
— Разговор у меня к тебе есть. — Начал хозяин, устроившись на скамеечке. — Непонятен ты мне. Вот что… А это плохо. Сперва думал из благородных, которые дурью маются, приключений ищут, да присмотрелся, вижу — не похож. Был грех, решил — шпион Гвардарийский, тоже не сходится. Нашли бы уж кого получше, ежели на то пошло. Вот и помыслил я, деньги, оно конечно… вещь нужная, да только… — Он не закончил, давая собеседнику возможность додумать самому.
— А ты сам прост ли, хозяин? — Отозвался Ильин, раздумывая, как вывернуться из ситуации. — Лавочник, а со шпагой обходишься, будьте нате. — Андрей, не давая ответить, продолжил. — Знаю, сказал, был, дескать, в служивых. Да только человек ты, вижу, простой, не из дворян, а выучка у тебя не простолюдина.
— Вот уж чего простого… — Не повелся на отвлекающий маневр хозяин. — Давай так. Правду на правду?
— А коль совру? — Отозвался Андрей.
— Соврешь, бог тебе судья, правду скажешь, господь свидетель. Да и я уже долгонько по земле хаживаю. Отличить сумею.
— Вот то-то и оно, что правду, если сказать, решишь, сумасшедший. Извини, не могу. — Решился король.
— Жаль… — Вздохнул сапожник. — Твое право. Скажи только, нет за тобой нечисти какой, или греха большого?
— Клянусь, не преступник, а в остальном, как сказать. Вот тех троих положил, закон нарушил.
— Ежели в схватке — это не грех. — Убежденно заявил лавочник. — Вот ты спросил, почему я в лавке сижу? Хоть и не стал ты откровенничать, все же отвечу. Служил у старого короля еще в полку. А как пенсион выслужил, сюда к морю подался, да кто мог знать, что Аль Гард земли отобьет. А теперь куда денешься, только эта лавка и осталась. Пенсию то за чужую службу мне кто заплатит?