Короли соседнего мира
Шрифт:
— Да как тут учиться? — Расстроенно оглянулся король. — С Василием, что ли?
— Это вы просто от неведения. А корона? Припомните, как создать образ, ну, а далее уже сказал.
— Так чей образ-то? — Андрей задумался. — Этого, Сьютера, который Яков? Как он хоть выглядел?
— Точно прикидываетесь, или впрямь не знаете? — Пернье уже начал прислушиваться. — Мне тут с вами сидеть некогда… ладно, скажу. — Произносите заклинание, и просите помочь. Ну, а в каком виде вам будет преподан урок, зависит от многого.
— От чего? — Понимая, что тянуть из советчика информацию придется клещами, уточнил он.
— Как говорится, умному достаточно… — Не стал распространяться консультант. — Простите, дела, он вдруг выпрямился, сделал шаг назад и словно провалился в стену.
— Удачи… — Донеслось уже из пустоты.
Андрей подошел к месту, куда исчез советчик. Потрогал шершавый камень. — Чудны дела твои… — Вздохнул и повернулся к сидящему в виде сфинкса коту. — Ну и что скажешь? А, Василий?
— Молчит. — Прокомментировал отсутствие реакции Ильин. — Что же придумать?
— Вызвать сюда какого-никакого мастера… Заманчиво. Но уж больно шкодливая рожа была у этого консультанта, когда он уходил. А ну, как опять подвох? И еще, представляю, каково будет объяснять неведомому учителю, кто и зачем его притащил в подземелье. Пожалуй, вопрос сформулируем иначе…
Андрей устроился на лежанке. — «Пусть будет так… «Желаю освоить науку владения шпагой во всей полноте и с лучшим мастером». Пусть корона сама выворачивается».
Медленно повторил нанесенное на обратной стороне королевского обруча заклинание и закончил придуманным оборотом.
Однако, словно ничего и не произошло. Только навалилось непреодолимое желание поспать. Веки, как ни старался король их удержать, сомкнулись, послышалось расслабляющее дуновение ветерка, и вот уже глубокий сон сморил узника подземелья.
Удар по плечу заставил подпрыгнуть. Однако распахнутые глаза увидели вовсе не сумрак темницы. Яркое солнце над головой. Широкая и многолюдная площадь. Сутолока спешащих по своим делам горожан. Простолюдинов, торговцев, нищих. Гомон и крики несутся со всех сторон. Да и сам он неуловимо изменился. Оглянулся и едва успел увернуться от занесенной над ним трости. Расфуфыренный вельможа, прогуливающийся по тротуару, не желая тратить слова на зазевавшегося оборванца, вновь взмахнул рукой, норовя достать по голове. Андрей отпрянул в сторону, оступился и по самые щиколотки провалился в густую грязь. Хохот и свист прислуги, сопровождающей господина, показали, что грязный бродяжка скорее смешон, чем опасен. Дворянин опустил оружие и проследовал мимо, стуча каблуками по доскам тротуара.
— Ну, чего рот разинул? — Пробормотал спешащий мимо разносчик. — Хочешь опять получить, тогда жди, вылез на господский ход и рот разинул. Вона туда ступай и там ворон считай.
— Эй, погоди, — ухватил Андрей доброхота за просаленный рукав драного кафтана, — что за город? Я только пришел…
— Да как сказать, — разговорчивый паренек, прикидывая, не выйдет ли содрать с бестолкового здоровяка монету, оценил наряд незнакомца. — Со вздохом вытянул руку и пробурчал. — Да не одно тебе, где побираться? Ну, Бармуль… И что?
Где ж такой? Не в Гвардарии? С надеждой поинтересовался Андрей.
— Эк хватил. Аль Гардия, нынче наши земли который уж год в его королевстве числятся.
— Так это, значит, и есть Элейское море? — Ткнул Андрей пальцем в сторону виднеющегося в разрывы домов кусочка синего пространства воды.
— А то? — Потеряв интерес к недоумку, паренек свистнул и побежал дальше, ловко лавируя среди праздных гуляк.
— Та-ак. — Пробормотал Ильин, выбираясь из грязи. Его роскошные сапоги, как и королевское одеяние, куда-то исчезли. А вместо этого, на ногах под толстым слоем зловонной жижи виднелись грубые деревянные башмаки. Под стать обуви оказалось и платье. Рваные штаны, старый солдатский мундир, когда-то зеленый с красными обшлагами, а теперь темно серый от грязи. Застегнутый всего на две пуговицы, он совершенно не скрывал отсутствие иного платья. Рукав, разорванный по шву, и круглое, словно пробитое чем-то острым, отверстие на груди.
— Похоже, костюмчик-то секонд хэнд… бомжеватый… — Пробормотал король. — И налицо явные признаки раздвоения личности. Где-то в уголке сознания затаилось понимание того, что никуда он не ушел из того подземелья. А самое противное, что сам себя загнал в новую ловушку. Никакого присутствия королевского обруча на всклокоченных волосах, что совершенно лишало надежды на воссоединение со второй своей половиной.
— Идиот… — Ругнулся Ильин… — И чего теперь делать? Он прошел на противоположную, куда более грязную и замусоренную сторону площади. Однако именно благодаря маргинальности окружающих, его вид перестал бросаться в глаза. Люди весьма разнообразной наружности, но объединенные одной общей чертой, неизбывной печатью нищеты, вовсе не обращали внимания на него.
Андрей опустился у выщербленной стены и, брезгливо косясь на вонючую гору отбросов, задумался. Денег нет, возможности их заработать никаких, а как и, простите, где искать неведомого мастера, который согласится взять себе этакого ученика?
«Что-то в моем пожелании не сработало». — С угрюмым вздохом подвел итог мыслитель. Выпрямился и, обходя сидящих прямо на брусчатке чумазых детишек, двинулся прочь с площади. Незаметно дошел до узеньких, но не менее запущенных, переулков, веером расходящихся в разные стороны. «И куда теперь? — Словно былинный богатырь возле придорожного камня замер он: — Погоди… Но, если это Аль Гардия, то… То… ничего. Стоит лишь заявить, что он и есть ненавистный королевскому дому сосед, как тут же последуют оргвыводы. Хотя, нет. Никто и не поверит, что этакий босяк — не самозванец. Короче, куда ни кинь, всюду клин. Ладно, чего тут гадать. Вперед, и дорогу осилит идущий».
Пока изображал мыслительную деятельность, стемнело. Сумрак, лишь изредка разгоняемый выныривающей из-за туч луной, скрыл нищету и убожество улиц. Только силуэты уходящих вверх стен с узенькими, заплетенными решетками, проемами окон.
— Вот этот, пожалуй, сойдет. — Раздался в темноте низенькой арки грубый голос. — С одного удара, господа… Кто будет делать ставку?
— Не пойдет. Слишком уж это просто… — Отозвался второй голос. — Может, его хоть вооружить чем-нибудь?
— Да? Сударь, вы смеетесь. Этот мужлан даже с оглоблей в руках никаких шансов против меня не имеет. Поэтому, если ставок нет, то зачем мы здесь?
— Ну, хорошо, хорошо, Баронет, ставлю пять монет, что вам понадобится не менее трех ударов.
— Фи, шевалье, как можно, один, не более. Насажу как жука на булавку.
— Ох, господа, как бы вам не опростоволоситься. Мастер показал удар всего раз и то мимоходом…
— Да вы просто не хотите ставить заклад. — Подзадорил первый. — Хорошо. Пять к одному, и три против одного. Каламбур, ха-ха.
Андрей, которому беседа показалась весьма интересной, уже поравнялся с таящимися в темноте фигурами. И тут одна из них рванулась вперед, норовя проткнуть запозднившегося прохожего хитрым ударом шпаги. Клинок скользнул в миллиметре от тела, спасла лишь мгновенная реакция. Зажав локтем стальное жало, Андрей крутанулся вокруг своей оси, и со всей души засадил бретеру в лоб прямым с левой. Когда речь идет об уличной драке, тут уж не до изысков. А лучший болевой, как любил говаривать его командир, два удара в челюсть. Однако повторения не потребовалось. Слишком силен оказался хук, загнавший шпажника в глубокую задумчивость. Он пошатнулся и рухнул на камни. Перехватив оружие, Андрей, не дожидаясь атаки второго из ночных злодеев, сделал классический выпад. Шпага вонзилась в темноту. И нашла свою цель. Темнота и теснота подворотни сыграла с бандитами плохую шутку. Получив случайный удар в сердце, закутанный в темный плащ бретер лихорадочно взмахнул рукой. Сверкнула шпага и, пронзив дернувшегося прочь третьего сообщника, застряла в двери, пригвоздив того к сырым доскам, как жука в коллекции.