Короли соседнего мира
Шрифт:
И тут из сумрака прозвучал голос. Повинуясь распоряжению, «сатанисты» произвели непонятные манипуляции с адским инструментом, боль чуть заметно стихла.
— Приветствую тебя, король Гвардарии. — Словно продолжая дружескую беседу, сказал шагнувший из угла командир садистов.
— Мы с тобой вроде как коллеги, так что, может, обойдемся без церемоний? — Вопрос, впрочем, прозвучал как издевательское утверждение.
«А ведь он не местный». — Обожгло понимание. Андрей уставился в лицо собеседника. Громадная меховая шапка, грубо очерченное, словно вырубленное торопливым плотником, лицо. Огненная борода. Аккуратная,
Узник сообразил, что незнакомец, скорее всего, и есть правитель Хоттской империи. Попытался вспомнить имя.
«Оген, так вроде?» — Всплыли слова, услышанные перед самым началом крепкого мордобоя.
— Ну? — Невежливо поинтересовался Андрей. — Чего надо? Сам-то откуда?
— Наш человек. — Усмехнулся король соседской державы. — Значит, не врал народ. Духовитый парень. Быстро сориентировался. Так и ладно. Легче будет.
Рыжебородый прошелся по усыпанным крупным песком плитам подземелья. Хрустнули камешки под кожей грубых подошв. — То, что я в некотором роде твой коллега, это понятно. Откуда? А какая тебе разница? — Глаза зажмурились в жизнерадостной усмешке. — Никакой… А вот, что нужно, это ты правильно… К чему тянуть. Для здоровья полезнее. — Итак. Ко-ро-на. Артефакт и соответственно инструкция по эксплуатации.
Вопрос понятен? — Удовлетворенно покосился на замершего за спиной верзилу. Смахивающий на викинга, какими их изображают в иллюстрациях к романам современных «альтернативщиков», здоровяк, сложив сплетенные мускулистые руки на волосатой бочкообразной груди, зверски ощерился и заворочал выпученными глазами.
— Спокойно, — пробормотал говорун. — Вили, твоя очередь еще наступит. Не думаю, что наш гость сумеет переломить свои принципы сразу. Так что, твое умение мы успеем оценить.
Андрей вздохнул: «Каждому свое». — Эй, мужчина, а ты не спеши, может я умный. И сам скажу.
— А вот это ты, паренек, зря. — В голосе, еще секунды назад добродушном и благожелательном, скользнула истерическая нотка. — Урою.
Удар сапога пришелся в колено. Очнулся Андрей от потока воды. Выплеснутая со всего маху, она чуть прояснила рассудок.
«Да, этот тип самый страшный. На ленточки порежет и не поморщится». — Андрей встречал подобных типов во время службы, да и после, в органах.
Сержант ППС, это не должность, и не звание, это половая ориентация.
Но тут естественное качество переломанной алкоголизмом родителей психики умножилось диктаторской должностью переселенца.
«Интересно, кому это в голову пришло выдернуть этакого вурдалака? Хотя, если этот упырь способен не только лютовать, а и организовывать, то для своего королевства он ничуть не хуже нашего герр Питера. Тоже ведь был не подарок. А в памяти народной остался созидателем. Так что логику этих… понять можно. Вот только людей жалко. Это ж какую реальность может создать такое, с позволения сказать, существо?
Рассуждения настолько отвлекли от боли, что сумел усмехнуться.
Впрочем, вспышка немотивированной агрессии оппонента уже прошла, и тот совершенно спокойно поинтересовался. — И чему смешно? Как говорят, скажите нам, и грянем вместе.
— Иди, сынок,
И вновь сдавливающее ступню невыносимое блаженство. Методика преодоления, которую ему ставил капитан, прошедший две кампании, помогла. Переход от боли к наслаждению оказался совершенно незаметным. Ильин в беспамятстве улыбнулся.
— Да что ты за зверь такой? — Встретила его возвращение участливая гримаса краснобородого мучителя. Люди же устали, сколько можно? Ты хоть повыл бы. А то как-то неприлично даже, вроде и не работают.
— Ничего. Я уж как-нибудь так. — Прошептал Андрей треснувшими губами.
— Вот ты смотри, а? — Словно даже огорченно произнес Оген. — Я с десяток своих уже попалил об твою железяку. Пришлось вместе с землей, где упала, вырезать и сюда нести, а он выкобенивается. — Пойми, я ведь настойчивый. И сумею добиться правды. По кусочкам разберу, но выясню. Тебе это нужно? А так помрешь легко, безболезненно. Видишь топор? Вили им не только нарезку может изготовить. Смахнет головушку, как бритвой срежет. Раз, и все, вечное блаженство. Ну? Давай… — Нотка умелого соблазнителя мелькнула в голосе правителя, в котором явно погибал талантливый актер.
Злость, потихоньку разгоравшаяся в душе, едва не вырвалась наружу. — Андрей выдохнул и безразлично произнес. — Ты сам выбрал… Хорошо. Пусть так. Но смотри, чтобы без обид после.
— Да ладно, чего там? — Махнул волосатой ладонью король Хеттов. — Переживу. Ты, давай, вспоминай, а нравственные проблемы оставь мне.
«Похоже, не отвяжется. — Ильин задумался. — Сказать? А после? Он ведь проверит. Но как? Сам оденет? А если напутать?»
— Ты только не вздумай чего там запамятовать. — Предупредил собеседник. — Я ведь все продумал… Ты сам ее мне на голову водрузишь. Ага. Даже знаю как. Руки в тиски и все. Самому не шевельнуться, а опустить запросто. Ты только слово заветное произнеси, а я повторю. — Вновь сошлись в благодушной усмешке морщинки в уголках глаз красномордого душегуба. — Правда, я умный? — Он взмахнул рукой, и дружный возглас сотряс низкие своды каземата. Это подручные взорвались восхищенной здравицей в адрес своего господина.
Конунг быстро взглянул на разоряющихся в крике подданных.
По лицу скользнула легкая тень. Рыжеватая бровь дрогнула. Неуловимое движение рукой, и стоящий с краю варвар вдруг схватился за разорванное горло. Хлынувшая из раны кровь обильно залила каменный пол. Дернулось тело, и показавшийся недостаточно исполнительным слуга затих.
— Вот. Я сколько раз говорил? Горланить нужно во всю силу. — Бесстрастно пояснил свое недовольство вурдалак.
И так же спокойно приказал слугам: — Убрать, место засыпать. Сейчас продолжим.
Он отошел к стоящему поодаль столу и плеснул себе из пузатой бутылки. В два глотка осушив кубок, предводитель вытер клинок о скатерть.
— Ты не думай. — Выдохнул король, обращаясь к пленнику. — С ними иначе ни-ни. Ребятки — оторви да выбрось. Чуть отвернись, сами в спину нож воткнут, а то и чего похуже.
— Эй, вы, — отвлекся Хотт. — Несите артефакт. Только руками не лапать, аккуратно.
«Пожалуй, это шанс. — Мелькнула у Андрея светлая мысль. — Перевязать руки — это не так просто, значит, освободят, хоть на время…»