Коромысло Дьявола
Шрифт:
— И умнее.
— Это ты сказал. Хотя устами младенца глаголет порой истина. Давай-ка, брат ты мой, возвернемся к аглицким цветам и цифири. Отдохнули и будя…
С тех пор минул год с лишним. Ваня почти преодолел второй класс. Его истинный первый учитель вот-вот войдет в статус неполного высшего образования. И оба они, несмотря ни на что, исхитрились, приладились приобретать знания так, как им удобно.
Как не раз убеждался Филипп, тем и хорош этот принцип обучения один на один, в варианте обратной связи являющийся методом «гувернер —
И при этом чрезмерно не перенапрягаться самому учителю.
Посему наладив Ваньку доводить до кондиции обширный, на весь 24-дюймовый монитор русско-английский текст, где требуется до упора использовать учебный материал двух последних занятий, Филипп позволительно отдался отдыху от трудов дидактических и лингвистических.
Корпеть над самостоятельным заданием его ученику придется минут сорок, не меньше. Филипп явственно помнил, как тяжко ему одно время давался перевод с русского на английский. Нынче ж, наоборот, чтобы с английского по-русски нормально и литературно смотрелось, семь потов сойдет, пока что-нибудь путное выйдет.
Стало быть, можно устроить кофейную или лучше чайную паузу. Как-никак английский файв-о-клок близится.
Добрая кухарка Татьяна, зная привычки Филиппа, чай ему уже заварила, и горячие булочки поспели. Подкрепившись, домашний учитель заглянул в детскую. Ванька пыхтел, потел, старался с переводом и подстановкой истинно неправильных английских глаголов. Указав ученику на несколько вопиющих ошибок, с чувством исполненного педагогического долга Филипп растянулся на кровати в здешней гувернерской.
Не так давно прислуга ее звала малой гардеробной и складировала здесь старые хозяйские зимние вещи вперемешку со всяким квартирным хламом, годами дожидающимся перемещения в мусорные баки. Собственно, эта была инициатива босса предоставить гувернеру жилплощадь, а тот с трудом сдержал восторг и чуть не упал в экстазе, узнав о ремонтируемых для него целых 8 отдельных квадратных метрах.
Еще бы! К немалому жалованью ему добавлялись стол и постель. А это не так чтобы мизер для бедного студента, ютившегося в проходной общей комнате между родительской спальней и комнатенкой сестры с зятем.
Но вот нынче, «эх-ха!», в его распоряжении собственное изолированное жилье, компьютерный стол с 20-дюймовым монитором, сверхудобное эргономичное кресло, широкая мягкая кровать, у двери два встроенных стенных шкафа-купе для книг, дисков и одежды.
К тому же окно выходит на северную сторону. То, что нужно, чтобы комфортно играть, читать, лежа смотреть кино, не занавешиваясь от беспардонного солнечного света плотными шторами и не насилуя глаза чрезмерной яркостью излучающего изображения.
Филипп возлежал на кровати и предавался кратковременному заслуженному отдыху. Но вовсе не бездумно и бессмысленно, потому как расслаблял поочередно мышцы и сухожилия тела. Достигнув необходимой степени релаксации, по примеру воспитанника («мудрость детям Богом дарована») он стал ретроспективно вспоминать, анализировать правдивые и лживые обстоятельства нынешнего дня.
«Правильно говорит сэнсэй Кан: несовершенные чувства и ограниченный рассудок нам всегда лгут, истинной враждебную обстановку делает лишь оценивающий ее разум».
Если разумно и резонно поразмыслить, из аварийной ситуации у маргаринового завода на улице Баранова он, Фил Ирнеев, вышел без потерь. Спас человека, по уму употребив телесную жизненную силу.
Недаром та тетка медсестра взирала на него с восхищением и обожанием. Но пожилые женщины — те, кому по жизни за 30, - его ничуть не привлекали.
Иное дело восхитительная девочка Вероника из парка: трусики «серебряный туман», корсетный пояс, бирюзовое модельное платьице. К ним в тон второго («или все-таки третьего?») номера грудь, миловидное личико и салонная прическа бизнес-леди.
Филипп, в чем он сейчас себя непреложно уверил, Нику явно интересует с далеко идущими общежитейскими намерениями. Что она и продемонстрировала. Недвусмысленно всем языком тела.
Давешний хитроумный нищий из кольцевого подземного перехода его тоже не обманывал. Потому что сам был полностью уверен: мол, от широкой души облагодетельствовал молодого человека прохожего стопроцентно выигрышным лотерейным билетом, купоном.
Не стоит удивляться и тому, как попрошайка его вычислил, невзирая на режим невидимости молчаливого тела. Очевидно, пройдоха приобрел неслабую прозорливость, целыми днями упорно разглядывая проходящих и подходящих клиентов.
Одно странно: Филипп такого мощного пройдисвет-профессионала никогда раньше в городе не встречал. Наверное, тот до Круглой площади работал в другом месте. Может статься, у епархиального собора или на авторынке?
«Точняк, этот ханыга в большой крутизне. Моща! Как ни старайся, лица не вспомнить. Ни черта, кроме гнедой бородищи с подпалинами. Наверняка, после работы субчик переодевается в костюмчик-тройку при галстуке и ездит вовсе не на метро, хитрованец».
Вот тут-то и пришла в голову Филиппу невозможная мысль, будто профи нищий из подземного перехода и воздушная бизнес-фея Ника обладают этаким неуловимым сходством.
«Ой ли? Чего не может быть, того не может быть никогда. Проще опять завалиться в натуралистическое средневековое видение к нашему далекому предку, однозначно, по материнской линии.
Как поживаете, рыцарственный сеньор дон Фелипе Бланко-Рейес?..»
В иную реальность, вторично преподанную ему в ощущениях, Филипп вовсе не провалился как в беспамятное забытье. И не возносился он в блаженном сновидении в эфирные выси и дали. О невразумительном ночном кошмаре тоже не идет речь…