Коромысло Дьявола
Шрифт:
Плевать им, что меня от их бизнеса и политики с души воротит. Полный токсикоз и неукротимая рвота…
С такой жестью моя несравненная матильда тетку Агнессу подключила нудеть, на мозги капать. После вышла на твою Райку Рульникову, они по бизнесу шахер-махер крутят.
Сейчас три старухи тебя, Фил, хотят запрячь, кабы ты на меня положительно и решительно повлиял. Матильда согласна меня тебе в жены всучить. Лишь бы от медицины отговорил, отсоветовал….
Райка-профура ей о твоем московском дяде Рейесе рассказала.
Скажи, Фил. Только честно. Ты взаправду вместе с ним промышляешь?
— Есть маленько. То да се, на коньячишко-мелочишко, — небрежно ответил Филипп, подливая в кофе немного бренди «Арарат»…
Он эмпатически постарался, чтобы его правдивый ответ Настю достаточно успокоил и удовлетворил. Как-никак, ей рулить, везти их обоих в город. И реальная перспектива заполучить излишне ситуативную ретрибутивность ему вовсе не улыбалась, если его «лендровер» станет источником повышенной опасности для встречного. Особенно, поперечного транспорта. «Особливо, ежели какого в ништяк секуляра случайно уконтрапупит с концами…»
Окончательно Настю привела в удовлетворенное расположение духа и тела, совсем не краткая аварийная, но запланированная ею продолжительная остановка на живописной опушке по дороге в Дожинск. Там и тогда Настя Заварзина сделала Филиппу Ирнееву предложение, от какого он сразу не отказался, пообещав хорошенько подумать и прикинуть что к чему.
— …В таком вот раскладе и разрезе, Анастасия свет Ярославна…
Настю он высадил неподалеку от ее дома; потом, как намечалось, поехал к Веронике. О чем он тоже честно и открыто сказал любимой девушке. Тем более Настино предложение вовсе не краем касалось госпожи Триконич.
Настю он не обманывал и немедленно начал размышлять над их мирскими взаимоотношениями дома, куда заехал, чтобы принять душ, подобающе переодеться и слегка перекусить. До визита в арматорскую лабораторию оставалось немного времени, и рыцарь Филипп наскоро перемотал, воспроизвел в памяти диалог с Настей в салоне джипа на заднем сиденье. Вернее, ее монолог, лежа и сидя.
— …Ой, Фил, вижу: ты без меня в Америке истосковался до невозможности… Но замуж я за тебя пойду, если ты клятвенно мне пообещаешь нипочем не заниматься бизнесом… По крайней мере в этой стране.
Не то тебя, мой любимый, обязательно здесь посадят… Лет на восемь усиленного режима… Скажи, а тебе это нужно? Чтоб по зоне гнойных пидоров и фраеров бушлатом гонять?..
Погоди, Филька, не перебивай, я еще не все тебе сказала… Так вот, я тебя люблю, и ты меня любишь. Как рыжая Манька говорит: каждую женщину ты любишь по-особому.
Она, лесбуха бисексуальная, на тебя, любимый, большие бабские виды имеет и все мне о вас рассказала. То есть о тебе и о твоей мадаме миллионерше Триконич.
Тебе меня ни за что не обмануть. Откуда у бедного студента ни с того ни с сего взялось бабло на квартиру и на тачку, я сама догадалась. В баснословное испанское наследство я не верю. Такое бывает только в хороших добрых книжках о красивой гламурной жизни… А вот то, что ты, красавчик Фил, мадам Триконич не задарма ублажаешь, я посчитала в жесть правдоподобным, когда мне Софочка о вас двоих на ушко нашептала. Сказала, у нее подружка в «Триконе-В» работает…
Я это тебе без женской ревности говорю. Ведь не тетка Триконич мне дорогу перешла, а это я тебя чуть от нее не увела…
В жесть сначала хотела с тобой разругаться, порвать, но потом по-другому решила. А что если тебя заводят пожилые женщины? Потому ты и со мной всегда как мужчина из дамской мечты.
Только не уговаривай и не проси, Фил. Секса втроем у нас никак не получиться в одной постели. Трали-вали сверху снизу не устали…
Но вот, если бы ты вытянул из этой мадамы бабки мне на учебу где-нибудь в Штатах в медицинском колледже? Понимаешь? Тогда я бы за тебя замуж вышла. Детей бы тебе нарожала, хоть двоих, хоть троих…
Но это не суть важно. Главное — чтоб ты сейчас унял мою ведьму-матильду. Пускай поскорее уматывает в Азию. Достала пердунья старая в жесть, продыху нет…
На тебя, Фил, все мои надежды, если ты хоть капельку любишь свою Настю…
Я знаю, у тебя получится. Потому что против обаятельного Фила Ирнеева ни одна женщина устоять не может… Раз и на матрас. Или очень на это надеется…
Но не у всякой выходит. Вон Софочка тут же вагиной хлюпает, едва тебя завидит. Физиологически… Скажи, Фил, только чистую голую правду. У тебя с ней когда-нибудь чего-нибудь было?
Не отвечай. Сама вижу: лапши мне навешала, журналюха подлая. Чтоб ее в промежности порвало, падлу!
Бог с ней. Главное, кабы ты завтра к нам вовремя приехал к обеду и умиротворил, обаял мою матильду. А то она уж намылилась престижный офис тут снять… Между прочим, по соседству с медицинским центром твоей мадамы…
Вот что, Фил. Сделай так, чтобы ты меня ей, нашей мадам Триконич, представил. Официально в качестве твоей нареченной невесты. И неофициально, само собой, как очень близкую тебе юную женщину…
Вероника удивила Филиппа откровенно вечерним полупрозрачным золотистым платьем вместо унылой серо-зеленой хирургической униформы. Хотя ее арматорские манеры ни вблизи, ни вдали не претерпели каких-либо изменений.
— …Куда зенки пялишь, неофит? Сисек, ниппелей моих, что ли, ни разу в жизни не видел?
— О я как всегда восхищаюсь вами, мадмуазель!
— Так-то лучше… Да будет вам известно, сударь! Мадмуазель Ника приглашает вас в одну милую парижскую ресторацию.
Мон шер месье Филипп! Во исполнение моего давнего обещания столик на двоих я заказала, насчет особенностей меню распорядилась. Карета здесь, карета там, обе поданы, шевалье Ирневе.