Корона пастуха

Пратчетт Терри Дэвид Джон

В тот же момент челюсть его отвисла, а капюшон сполз на искаженное ужасом лицо.

– Парни, - его голос дрожал, и это было страшно - слышать дрожь в голове такого опытного человека, - убирайтесь отсюда. Прямо сейчас. Спускайтесь с горы. Через несколько минут тут будет жарко. Мне нужны мужики, которые умеют топорами махать.
– И он бросился к лагерю, окликая лесорубов.

Фрэнк и Мартин в замешательстве переглянулись, а потом Фрэнк протянул руку и коснулся дерева. Сонмы ярких образов пронеслись в его мозгу - блистательные существа в перьях и бархате, расписанные лазурью тела, боль и смерть. И мех капюшона,

обрамляющий голову мистера Нехвата в воде желоба. Мистер Нехват, которому не хватило сил удержать голову на плечах...

Парни протиснулись через толпу дровосеков и бросились к деревьям, надеясь затеряться среди снегов.

Слишком медленно. Раздался пронзительный свист, и эльфы в стремительной пляске появились отовсюду, высокие, безжалостные. Их украшенные перьями туники делали их похожими на больших хищных птиц. Парни застыли, не в силах пошевелиться.

Лесорубы готовились к бою. Приковылял даже Игорь.

– Дерфитесь за дерефья, - велел он.
– Это озадафит их, они не запутаютфя, какой фегодня день. А пока разберутфя, фы уфпеете задать им трепку.

Лесорубы были не робкого десятка, и смертоносный металл их топоров уничтожил не одного эльфа. Но силы противника прибывали; эльфы раскачивались на верхушках деревьев, хохоча, разрушали постройки, сталкивали бревна. И все же было в них нечто настолько очаровательное... что-то, что охватывало внешне сильных лесорубов, заставляя их бросать оружие, падать на колени и рыдать, становясь легкой мишенью для волшебного народца.

– Говорю же вам - бегите!
– крикнул мистер Нехват, яростно сражаясь с эльфом, атаковавшим его сзади.
– Доберитесь до желобов. Вода в желобах быстрее эльфов. Со мной все будет в порядке!

Мартин предпочел послушаться, хотя Фрэнк, видевший будущее, знал, что "в порядке" - это не то слово, которое можно будет вскоре применить к мистеру Нехвату, - и прыгнул в бадью; Фрэнк последовал за ним, мистер Нехват дернул рычаг - и бадья рухнула вниз! Вниз по крутому извилистому склону с такими крутыми поворотами, что берегам приходилось опираться друг на друга, чтобы не обрушиться. Парни промокли до нитки; вокруг громоздились бревна; они неслись глубокими ущельями, уворачиваясь от стрел эльфов, которые тянулись следом, как разъяренный осиный рой.

Дико, волнующе, почти смертоносно - так они описали бы свое приключение позже, хотя наверняка с ними расправились бы раньше, чем они успели бы кому-то об этом поведать. Это было страшно - страшнее, чем приходилось переживать любому молодому человеку. Даже сквозь рев воды они слышали, как кричат лесорубы, и в воду падали такие вещи, которых никому не хотелось бы рассматривать слишком близко.

Штабель бревен на складе прервал их путешествие. Здесь было полно людей, молодых и сильных, с металлом в руках, недовольные ущербом, нанесенным товаром. Заслышав крики и смех, они собрались было подняться в гору, но вдруг все стихло. Эльфы ушли.

Мельник в местечке Зловонь [Можно подумать, что название вроде Зловонь должно отпугивать людей. На самом же деле эта горная деревня пользовалась популярностью у туристов. Они любили отправлять домой сообщения типа "Мы воняем в Зловоне" или привозить с собой подарки вроде туник с надписью "Я был в Зловоне и привез оттуда эту вонючую тунику". К сожалению, с появлением железной дороги -

или, в случае со Зловонем, с ее непоявлением, туристы стали ездить в другие места, а Зловонь стал постепенно погружаться на самое дно, выживая, в основном, за счет приема белья в стирку.] был человек набожный, а его мельница представляла собой сложный механизм из множества колес, вращающихся в разных направлениях. Самым страшным его ночным кошмаром, которого он надеялся никогда не увидеть наяву, было разрушение механизма, когда шестерни и колеса разлетаются во все стороны. Но пока они вертелись как полагается, мельник был счастлив. Он никогда не оставался без работы, ведь хлеб нужен всем.

Однажды ночью явились эльфы и принялись озорничать с мукой, дырявить мешки и запускать муравьев в зерно, потешаясь над хозяином. Но они совершили ошибку.

Мельник молился Ому, но не получал ответа - вернее, он слышал ответы и наставления внутри собственной головы, - так что он позволил эльфам забавляться, как им хотелось, среди сложных колес, ревущих вертящихся колес, окованных чудным холодным металлом.

И мельник запер все двери, чтобы эльфы не могли выйти. Всю ночь он слышал крики, а наутро, когда друзья спросили его, как ему удалось совладать с пришельцами, он ответил только:

– Ну, мельница Зловоня мелет медленно, но очень мелко.

Старая Матушка Весельчаксон из Ненадежной Лощины, проснувшись, обнаружила свои волосы спутанными в ужасный колтун, а постель ее была полна репейника, впивавшегося в ее старую кожу... А эльфы торжествующе хохотали, когда их ездовое животное - молодая телка, - рухнула на колени, изнемогая от их ночных развлечений...

Старый ворчливый торговец с Ломтя вытолкнул на рыночную площадь тележку - свое единственное средство существования, - напевая: "Капустный кочан - гоблину печаль, а лука связка - все эльфам встряскаааааааргх!.."

У подножия Овцепиков юная девушка по имени Элфи, пощекотав подбородок цветком, вдруг выпустила руку маленькой сестренки, позволив ей, прогуливаясь, забредать все дальше и дальше в реку, и влюбленно посмотрела в глаза отцовского осла ... пока сам неосмотрительный путешественник удалялся все глубже в лес, танцуя под нескончаемую эльфийскую музыку; эльфы резвились вокруг, наслаждаясь его беспомощностью...

Кышбо Гонимый - маленькое божество всех пушистых существ, предназначенных на съедение, - затаился в кустах, пока эльфы извлекали весь максимум кровавого удовольствия, которое только могла дать семейка молодых кроликов...

ГЛАВА 14

Сказка о двух королевах

Тиффани отвезла маленькую, такую жалкую Паслен, всю дорогу кутавшуюся в плащ, обратно на отцовскую ферму и разместила ее и Фиглов на старом сеновале.

– Здесь тепло и чисто, - сказала она, - и нет железа. Я принесу тебе поесть.

Она взглянула на Фиглов. Те тоже выглядели голодными. А тут еще эльф.

– Роб, Двинутый Крошка Артур и ты, Величий Ян, я собираюсь принести бальзама, чтобы подлечить раны Паслен, - сказала она, - и я надеюсь, что вы не станете ее обижать, когда я отлучусь. Я правильно надеюсь?