Коронный разряд
Шрифт:
— Максим! Это катастрофа! — Прошипел яростным шепотом в трубку Игорь Долгорукий. — Мне сватают Марию Ховрину!
Это, вроде как, дочка казначея империи — сопоставил я фамилии. Про него-то я более-менее знаю, а вот с семьей его не знаком совершенно.
— Погоди секунду, — попросил я и прикрыл ладонью микрофон. — Ника, нужна консультация. Мария Ховрина, знаешь такую?
Девушка хотела было проигнорировать просьбу, дернув плечом, но от прозвучавшего имени отчего-то оживилась и повернулась ко мне, глядя
— К Долгорукому Игорю сватают. Интересует характер.
В глазах Ники появилось понимание важности момента и, отчего-то, облегчение. Она поднялась на ноги и на секунду задумалась, прижав ладонь к правой щеке.
Но вместо ответа, изобразила нехитрую пантомиму: вот идет беззаботная девочка, размахивая корзинкой в руках; вот выходит ей навстречу жуткий серый волк, подняв лапы и жутко рыча; вот девочка с улыбкой продолжает идти дальше, любуясь так забавно клацающей волчьей челюстью в левой руке.
Мол, смотри какая жуткая особа, эта Мария Ховрина! И это при том, что у самой гигантский медведь за спиной валяется.
— Короче, пойдет, — подытожил я все увиденное.
— Максим, что пойдет?! — Взволнованно прошипел в трубку Игорь.
— Короче, даю вводную: свадебный торт будет весить ровно столько, сколько твоя Мария Ховрина без одежды. Спрашивать — нельзя! Срок для получения сведений — три дня.
— Максим, ты с ума сошел?! — Взвился голос до небес.
— Игорь, это сорок пять — пятьдесят килограмм торта! А если немного подкормить, то все пятьдесят семь!
— М-мда? — Послышалась задумчивость в его голосе.
После чего в трубке послышалось характерное шуршание, которое бывает, когда забывают завершить вызов и кладут телефон в карман.
А затем чуть приглушенно прозвучал обаятельный, чарующий и располагающий к себе голос, который, что с великим изумлением пришлось признать, принадлежал Игорю:
— Мария, сокровище, не изволите ли вина и этих чудных эклеров?..
Я нажал на отбой и с довольным видом посмотрел на Нику. Та отчего-то прямо кипела справедливым возмущением.
— Что? — Возмутился я в свою очередь. — Я просто помогаю устроить личную жизнь своему другу! Сам он еще месяц будет кругами ходить.
— И что такого в этом торте особенного? — Кисло произнесла девушка, встав в полоборота.
— Счастье, — пожал я плечом.
— То есть, как это — счастье? — Не поверила Ника.
— Химически концентрированное, рафинированное и очищенное счастье несбывшегося. Родительская любовь, которой человек был лишен. Уважение коллег, которого нет, но которое так желанно. Счастье победы для тех, кто никогда не встанет на пьедестал почета. У каждого будет свое счастье. Крайне сложно отказаться от несбыточной мечты, знаешь ли… Очень сильный мотиватор.
— Тогда сам чего не ешь каждый день? — Покосилась девушка.
— А на счастливых не работает, — вновь качнул я плечом. — Торт, как торт.
— Если Ховрина узнает, что на ней женились из-за пятидесяти килограммов торта…
— Считаешь, это ее заденет?
— Конечно!
— Так я сам скажу. Объясню механизм.
— Она взбесится, — мстительно хмыкнула Ника.
— Успокоится рано или поздно, — отмахнулся я. — Вот тогда пусть и попробует конкурировать с тортом за человеческое счастье. Это ведь даже не сопернице проиграть. Знаешь, как будет обидно?
Судя по задумчивому выражению лица, Ника пыталась представить, каково это — быть счастьем меньшим, чем корж и крем с глазурью.
Хотя… Он вроде хотел вторую жену взять, не спросив первую… А тут чистокровная Ховрина… И судя по всему, та в батеньку удалась…
— Надо будет ему на свадьбу шкаф повышенной комфортности подарить. — Пробормотал я задумчиво, на всякий случай предусматривая резервный вариант.
— Давай уже выбираться отсюда, — окатив подозрительным взглядом, решила Ника перевести тему.
— Так уже летит вертолет, — посмотрел я на солнце, а потом на часы. — Как мы упали, так они сразу поднялись.
— Запланировано, да? — Вновь отчего-то обиделась девушка, и повернулась спиной, устроившись лежа на траве.
— Ника.
— М?
— А у нас медведь не сдох? — Посмотрел я с тревогой на бездвижную тушу.
Потому что кому медведь, а кому (Артему, например) — любимый дедушка. Хотя, раз успел обернуться во вторую форму, то не должен бы помереть.
— А хоть бы и сдох, — проворчала она, положив руку под голову чуть удобнее.
— Ника.
— Ну чего?
— Вылечи его, а? — Протянул я просительно.
Девушка тут же повернулась, чтобы посмотреть строго и пытливо.
— Ты с ума сошел?
— Просто, его к Артему надо доставить, — смутился я. — Не ждать же, пока он сам отрегенерирует? Потом еще в лесу его ищи…
— Максим, — приподнялась она на руке. — Он тебя чуть не убил. Я еле эту дрянь магическую из твоего тела выгнала! — Возмутилась она в голос.
— Да, но в этом была моя вина, — почесал я затылок.
Если бы не ослабил внимание… Да и князь, конечно, и есть князь — голыми руками через все защиты…
— Ты в детстве сколько раз на голову падал? — Пристально смотрела Ника.
— Я не падал, — честно припомнил в ответ.
— Я не спрашиваю, падал или нет. Меня интересует — сколько раз. Максим! — Не выдержала она показного спокойствия. — Я этого упыря лечить не буду!
— Это медведь, — поправил я.
— Вот именно, медведь! Я хирург, а не ветеринар!
— Ника, ну пожалуйста, — изобразил я то выражение лица, за которое мне обычно прощали забытую сменку и взорванную пристань.