Короны Ниаксии. Змейка и крылья ночи. Книга первая из дилогии о ночерожденных
Шрифт:
Девочке это зрелище должно было показаться пугающим. Однако впервые за месяц она почувствовала себя… действительно в безопасности.
– Может быть, твои зубы не так остры, как мои, – сказал он, – но и они могут убивать, если правильно укусить.
Хотя девочка и была еще маленькой, она поняла, что он предлагает. Если живешь в таком мире, подобные уроки надо выучивать сразу.
– Не удостоишь ли меня чести узнать твое имя?
– Орайя, – наконец-то заговорила девочка.
– Приятно познакомиться, Орайя!
Король встал, и на этот раз она не убежала.
Он
– Меня зовут Винсент.
Глава пятая
Я усилием воли выровняла дыхание. Паника заставляет сердце биться чаще. Ускоренное сердцебиение – это быстро бегущая кровь. Быстро бегущая кровь – значит я становлюсь мишенью еще больше, чем сейчас.
Магия Ниаксии – мощная и необъяснимая. Она могла унести нас, куда только ей заблагорассудится. У меня до сих пор в сознании стоял туман, чувства были размыты. Я изо всех сил пыталась понять, где нахожусь. Наверное, что-то подобное испытываешь, если тебя накачивают наркотиками.
«Орайя, пройди по всем своим ощущениям».
Голос у меня в голове принадлежал Винсенту.
Запах: кровь и плесень. Если турнир начался, то мне надо быть в Лунном дворце. Я прижала руки к полу. К ладоням прилип тонкий слой грязи и пыли. Лунный дворец существовал исключительно для этого состязания. Пол не мыли сотню лет.
В другое время, когда не проводился Кеджари, в эти стены никого не допускали, но я давно изучила их снаружи. Надо подниматься выше. В самой высокой башне – много окон. Ни одного вампира нельзя застать там после рассвета. Свет будет исключительно неприятен, а то и смертелен.
Звук. Я насторожилась. Отовсюду эхом отдавались крики боли – крики, которые, судя по всему, принадлежали не вампирам. Меня замутило. В этот дворец швырнули еще и людей? В качестве… добычи? Или чтобы отвлечь? Я не знала, испугаться или мысленно вздохнуть с облегчением, что эти крики оттянут на себя вампирскую жажду крови. Я слышала, как это происходило. Рычание. Далекий стук легких шагов.
Остальные не спали. Может быть, моя человеческая природа заставила меня последней прийти в себя от той неизвестной магии, которую к нам применили. Может, снизился уровень внутренних запретов – голоса вампиров зазвучали по-звериному даже для этой безумной кровавой игры.
Мне очень, очень повезло, что я сейчас жива.
Моргая, я всмотрелась во мрак. В отличие от вампиров, я не умела видеть в темноте и ничего не разглядела. Стена тьмы. Тогда я попыталась вызвать свет на кончиках пальцев, но у меня не получилось – выпустила одну-единственную искорку, которая быстро рассеялась дымом.
Я хотела мысленно выругаться на мою бесполезную магию, но сдержалась и пошарила вокруг себя в поисках кинжалов, молясь, чтобы они проделали это путешествие вместе со мной. Если меня сбросили сюда безоружной, мне конец.
Руку пронзила жгучая боль.
Провались все! Я сжала губы, чтобы не заплакать.
Клинок нашелся. И я за острый конец… Вот дура.
Ладонь наполнилась теплой кровью. Глухое «кап, кап, кап» громко ударяло в мозаичный пол, заглушая даже те отдаленные
Кровотечение – это плохо. Очень.
Надо было не медлить и найти безопасное место, пока меня не почуяли. Я схватила кинжал – на этот раз за рукоять, – и второй обнаружился неподалеку от первого. Тогда я встала и осторожно отступила назад, пока не наткнулась плечом на камень. Я пошла по стене, касаясь ее локтем и держа клинки на изготовку в обеих руках. Мои шаги были беззвучны и уверенны. Когда нога уперлась во что-то холодное и жесткое, сердце подпрыгнуло.
Ступенька. Вверх. Оставалось только молиться, чтобы эта лестница привела меня куда надо. Но иного выбора не было – я действовала вслепую. Я стала подниматься, прижимаясь к пыльным металлическим перилам, чтобы спина не оставалась незащищенной.
Лунный дворец, я слышала, был местом таинственным, магическим, благословлённым – или проклятым – самой Ниаксией. Даже Винсент в это верил. Он рассказывал мне, что коридоры здесь двигались и комнаты меняли расположение. Дворец обладал способностью поместить тебя точно в то место, где ты хотел или не хотел быть, в зависимости от того, сопутствует ли тебе сегодня удача.
«Обещаю тебе, Ниаксия, что, если ты дашь мне все это пережить, я сделаю так, что нынешний Кеджари станет для тебя самым интересным и славным представлением за тысячу лет, – молча говорила я богине. – Просто обалденным, тебе понравится. Клянусь».
Крики медленно растаяли вдалеке – к моему облегчению. Я от них отдалялась. Хорошо. Продолжаем подниматься – один пролет, два, три.
Но Лунный дворец не собирался отпускать меня так просто.
Поначалу мне казалось, что все это я себе выдумала. Уши так напрягались, прислушиваясь, что стало легко усомниться даже в собственных чувствах. Но по мере того как мои шаги продолжались, комок страха в животе разбухал. Нет. Я была права: крики снова приближались. Хотя всего несколько минут назад они затихали далеко позади. Как будто я взбиралась по бесконечной винтовой лестнице, ведущей в никуда.
Я даже чуть не споткнулась, когда ноги встали на плоскую плитку там, где я ожидала нащупать следующую ступеньку. Звуки побоища эхом отдавались прямо надо мной. Подниматься дальше было невозможно. Я оказалась в ловушке.
Я вжалась в стену. Глаза бессмысленно глядели внутрь бочки, заполненной черной, как деготь, темнотой. Что дальше? Как я…
Один голос в той далекой какофонии прорезал все остальные.
Следить за ударами сердца больше не требовалось, потому что оно остановилось.
Крик прервался, похороненный под множеством других далеких голосов. Но я узнала его, даже за эту долю секунды. Я узнала его как голос, который нежно называл меня маленькой паршивкой и прерывался хриплым кашлем от долгих лет непрерывного курения сигар.
В голове стало пусто, осталось только одно имя.
Илана.
Никогда до конца не поймешь, что может заставить тебя пренебречь осторожностью, пока это не случится. Иланы оказалось достаточно. Всю жизнь я сохраняла бдительность – и в один миг сбросила ее на землю, как ненужный плащ.