Корпорация любит нас
Шрифт:
Винторог остановился и крикнул вслед уплывающему путешественнику:
– Брось всё, Сэм! Останови-и лодку, там опасно! Тебя все обманывают, и выхода больше нет. Сойди на берег.
– Выход есть всегда. Я должен! – уверенно сказал Сэм и повернулся обратно. Он до сих пор не доверял винторогу. Казимир на берегу продолжал что-то кричать своим блеющим голосом, но желания слушать его глупости не было.
Возникло чувство тревоги, Сэм присмотрелся к своим вещам, и понял, откуда это чувство возникло. Хобота в лодке не оказалось. Он или выпал при повороте, или
Солнце неожиданно закрыли свинцовые тучи, вдали послышались раскаты грома. Путешественник почувствовал, как к боязни неизвестного будущего Сэма-человека добавился и страх перед грозой, животный инстинктивный страх Сэма-мартышки. Совместившись, два этих чувства сначала вызывали неясные, смутные ассоциации, а через мгновение Сэм закричал.
Закричал, потому что начал вспоминать. Образы и фразы из прошлых миров – слонотавры, песочные часы, огромное здание из стекла и бетона, пыльный тротуар и вывеска «Часовая мастерская» – закружились в его сознании.
Потоки ледяного дождя обрушились на лодку с небес. Страна антропоморфов – по меньшей мере третий мир, в который он попал. До этого мира он был заблудившимся путником в Стране Песка. Из ещё более раннего прошлого всплыли воспоминания о серых улицах города, лица людей в сине-зелёной униформе, ощущение опасности и желание убежать. Но и это не было пределом, он вспомнил страшное чувство – чувство колоссальной вины за что-то ужасное, что он творил во всех посещённых мирах, подобных этому. Сэм зажмурился, чтобы избавиться от воспоминаний.
Но почему, почему он бесконечно странствует по разным реальностям?
Одно путешественник почувствовал совершенно отчётливо – все эти миры, покинутые и разрушенные, не были родными для него. Он потерял их, как когда-то потерял свой родной мир. И он должен, обязательно должен найти свою родину, вспомнить прошлое и снова стать тем, кем он был изначально.
Где-то вдали послышались взрывы. Впереди был водопад, Сэм понял это, когда оставалось метров тридцать. Никто не говорил ему про то, что на Извилистой реке есть водопады – ни говорящие звери, ни хоботуны. Позади послышался рёв бурного водного потока – огромная волна неслась по руслу реки, смывая всё на своём пути. Сэм начал отчаянно грести к берегу, но руки не слушались его.
За водопадом не было ничего – точно такая же чёрная пустота, что и виднелась за Предрассветными горами из гнезда верховного хоботуна. Сэма вынесло в эту пустоту, и сознание снова рассыпалось на тысячу мелких частей.
* * *
По лицу больно ударили, и его перевернуло лицом наверх. Реальность вокруг стала меркнуть, а солнце над головой превратилось в люстру.
По лицу ударили ещё раз. Он открыл глаза.
Морда, нависшая над ним, несомненно являлась человеческой. Немного раскосые глаза и тонкая козья бородка показались проснувшемуся неприятными, хотя мысль о том, что он наконец-то находится среди людей, несомненно обрадовала. Форма на вояке была в нелепую сине-зелёную полосочку и по расцветке походила на банный халат, но, судя по прочности и строгости форм, явно имела военное предназначение.
– Вот он, шпион, нашёлся, – криво усмехнулся куда-то в сторону обладатель козьей бородки, затем схватил юношу за воротник пальто и резко заставил сесть. Зрачки у вояки были неприятно расширены. – Говорили же, далеко не уйдёт. А ну встань, когда с тобой беседуют! Я лейтенант войск Корпорации Хаким Минниахметов. Ты обвиняешься в воровстве и шпионаже, парень, ты арестован.
– Я? – усмехнулся юноша и оглядел помещение. Потолок был низким, стены – голые кирпичные, окон не наблюдалось, пахло сыростью – похоже, подвал. Потом посмотрел на себя – расстёгнутое бурое пальтишко, полосатый шарф… Он не узнал свои руки. – А кто я?
– Ничего, скоро узнаем, кто ты, – подошедший слева молодой парень в форме больно пихнул ногой только что проснувшегося юношу.
Путник слетел с кровати, размотавшийся шарф упал на пол. Хаким подхватил его, заломил руки и похлопал по бокам, проверяя, нет ли оружия. Потом скрутил руки за спиной и повёл к выходу. Лейтенант, как и сопровождавший сержант, оказались на полголовы выше, Путник удивился – неужели у него такой маленький рост?
Следом появилось чувство «дежа вю», что именно такая же странная мысль о своём росте приходила в голову когда-то давно. Или недавно?
В углу подвала со связанными руками валялся какой-то крупный мужик в чёрном комбинизоне. Его смуглое лицо показалось Путнику удивительно знакомым, словно он видел этого человека в какой-то важный, переломный момент жизни…
Стоп. Город. «Часовая мастерская». Подъезд. Удар по голове.
– Отпусти его, гады, он ни в чём не виноват! Император не простит вам!.. – крикнул парень, но Хаким выстрелил ему в ногу из какого-то странного пластмассового оружия, связанный медленно промычал, закрывая глаза: – Так будет только хуже…
– А вы убийцы? – наивно спросил Путник.
– Ты идиот? Что за дебильные вопросы! – Хаким пихнул пробудившегося сапогом, заставляя подниматься по крутой металлической лесенке куда-то наверх. – Артур, накинь ему на голову мешок.
– Сейчас вылезет, да наденем, чё торопиться? – откликнулись сзади.
В коридоре, сплошь уставленном старинными светильниками и часами, было намного светлее. В холле около лежащего ничком старика сидел на корточках третий вояка, увидев вошедших, он поднялся.
– Что с ним? – спросил Артур.
– Не выдержал, – отмахнулся третий.
– У него же титул, болваны! – сказал Хаким, злобно зарычав. – Генерал живьём закопает!
– А, может, оклемается, – сказал третий. – Поехали?
Точно, какие-то головорезы, подумалось Путнику, и в следующий момент Хаким накинул ему на голову мешок.
Опять темнота, опять несвобода и опять ни мысли о том, кто он такой. Но зато он теперь снова человек, снова настоящий, и эта мысль радовала как никакая другая. Да и мир вокруг был намного естественнее предыдущих.