Корпорация М.И.Ф. (сборник)
Шрифт:
— А чем плоха Луанна?
Я пожал плечами и тронулся дальше, вынуждая Тананду следовать за мной.
— О да, она довольно хорошенькая. Но при этом — мелкая аферистка и так недальновидна, что продаст его при первом же намеке на беду. Короче, она будет для него камнем на шее, мешающим ему подняться выше и потенциально способным утянуть на дно. Если уж мы хотим свести парня с аферисткой, то пусть она будет по крайней мере крупной аферисткой... вроде, скажем, некой нашей общей знакомой, имеющей в качестве приданого Синдикат.
Это
— Корреш, ты бесподобен! А я-то думала, будто сватовство — исключительно женское дело. Просто потрясающе, но ты, братец, определенно сноб.
— Блаходару фас, — сказал я с наилучшим своим акцентом. — Я принимаю эту характеристику с гордостью... учитывая альтернативы. На мой взгляд, все предпочли бы быть снобами, если бы имели возможность выбирать.
— Почему мы остановились?
— Ну, если мы уже закончили обсуждать будущее мастера Скива, то можно, пожалуй, приступать к делу. Взгляни — мы у цели.
Она посмотрела, куда я показывал, и обнаружила, что мы и впрямь стоим перед заведением сомнительного вида, украшенным выцветшей вывеской, провозглашавшей его «Условным сроком». Некрашеные окна были выбиты иди вообще выломаны, открывая доступ в затемненное помещение. Здание могло бы показаться заброшенным, если бы не явственно доносившиеся изнутри разговоры и смех.
Тананда двинулась было вперед, но затем встала как вкопанная.
— Минуточку, братец. Что ты подразумеваешь под этим «мы»?
— Я подумал, что раз уж я здесь, то просто...
— Нет, — твердо сказала она. — Это все же мое задание, Корреш, и я вполне способна справиться с ним сама.
— О, я не издам ни звука.
— Да ты просто нависнешь над всеми со своей кривозубой усмешкой и вынудишь их содействовать мне из страха. Лучше уж подожди здесь, а я пока зайду одна. Если не возражаешь, я и сама могу пугнуть кого угодно.
Вот этого-то я и боялся.
— Мне кажется, со мной выйдет помягче, — слабо возразил я.
— Да что ты, братец, — подмигнула она мне. — Небольшая доза суровости никогда мне не мешала. Я думала, ты это знаешь.
Что ж, мне, обойденному с тыла и с флангов, оставалось только прислониться к стене и смотреть, как она, печатая шаг, входит в таверну.
— О да, я знаю, сестричка, — вздохнул я. — Уж поверь мне, знаю.
Хоть мне и запретили принимать активное участие в происходящем, я все же испытывал вполне понятное любопытство и держал на всякий случай ухо востро, пытаясь разобраться в доносящихся изнутри звуках. Ждать мне пришлось недолго.
Когда Тананда вошла, гул разговоров внезапно прекратился. Последовало напряженное молчание, а затем в Ответ на чье-то невнятное замечание раздался резкий взрыв смеха.
Я закрыл глаза.
Случившееся вслед за тем было, казалось, разыграно как по нотам. Я узнал повышенный голос сестрички,
Выкрики стали теперь громче, в диапазоне от возмущенных до гневных, сопровождаемые звоном стекла и потрясающей какофонией. Многолетнее пребывание подле Тананды натренировало мой слух, и поэтому я забавлялся, пытаясь составить по звукам список причиненного ущерба.
Вот перевернулся столик...
...еще один стул...
...зеркало (интересно, как это она не попала по стаканам?)... ...вот определенно сломалась кость...
...чья-то голова ударилась о стойку, по-моему, ухом... ...вот теперь только пошли стаканы...
Тело, выброшенное сквозь зеркальное стекло витрины, пролетело мимо меня и подскочило разок на тротуаре, прежде чем замереть обмякшим кулем... и, между прочим, довольно приличных размеров.
Если я не ошибся, сестричка прибегла в этой потасовке к магии, иначе бы никак не добилась добавочного подскока при горизонтальном броске. Либо применила магию, либо действительно разобиделась! Я никак не мог решить, как отнестись к ее нарушению наших неписаных правил, запрещающих пускать в ход магию при потасовках в барах, но все же склонялся не возникать из-за этого. Надо знать Тананду: даже если она просто погорячилась, любое слово поперек может иметь самые неприятные последствия для моралиста.
К этому времени грохот в таверне прекратился и установилась зловещая тишина. Я счел этот момент вполне подходящим доя разведвылазки, а потому осторожно пробрался вдоль стены и заглянул в дверь.
За исключением одного-единственного уцелевшего стула, заведение заполняли сплошь обломки и лохмотья. Среди обломков валялись обмякшие или стонущие тела, завершая живую картину поля боя.
Удивляла в этой сцене только Тананда. Она, вопреки своему обыкновению, вовсе не оглядывала с гордостью содеянного, а, прислонясь к стойке, спокойно болтала с барменом. Эта загадка быстро разрешилась, когда бармен поднял глаза и увидел в дверях мои довольно своеобразные черты.
— Эй, Корреш! Давай сюда, выпей с нами за мою долгожданную перестройку.
Тананда пристально поглядела в мою сторону, а затем одобрительно кивнула.
— Заходи, братец. Тебе никогда не угадать, кто владелец этой пивнушки.
— По-моему, я все же вычислил, — отозвался я, наливая себе из стоявшей на стойке разбитой бутылки. — Здорово, Хорек. Немного в стороне от твоих охотничьих угодий, а?
— Уже нет, — пожал он плечами. — Теперь здесь мой дом, мое пристанище. Где еще я бы чувствовал себя уважаемым бизнесменом?