Корпорация счастья. История российского рейва
Шрифт:
—Чувствую, вечерок будет изрядный, — зашептал Олег. — Не будем терять времени.
Порывшись в карманах, он нашел кусочек скомканной фольги, развернул его и вытащил две припасенные бумажки. Пшикнув открытыми банками пепси, друзья молча разжевали свой скромный ужин и запили его пузырящимся в носу напитком.
В ресторане потух общий свет, по стенам заплясали цветные лучики, повеселевший Андрей включил соответствующую фонограмму, и началась торжественная часть. Под общие аплодисменты какой-то видный мужчина долго вручал сотрудникам пухлые конверты с деньгами, те благодарили, некоторые даже читали стихи, Дед-Африка шутил и взбадривал одариваемых. Вскоре
— Это что еще за «усы подковой»? — в ужасе пролепетал Андрей, чувствуя в мозгу горячую пульсацию эсида.
— Похожи на «Песняров», черт их знает, кто это, - шипел рядом Олег. — Приготовь следующую фанеру, усачи заканчивают, а вон еще одни.
Когда ряженые певуны откланялись, на площадку выбралась новая группа, но на этот раз музыканты были помоложе.
— Специально для вас, — веселым голосом провозгласил Дед Мороз, потрясая фужерчиком шампанского.
– Сегодня выступит группа «А-Студио»! Поприветствуем!
Финансисты вяло всколыхнулись и зааплодировали, а кое-кто даже стал выбираться из-за столов потанцевать. Андрей включил пленку, модные эстрадники ударили по клавишам, забренчали гитары, однако голос поющего как-то странно отсутствовал. Беззвучно пропев почти куплет, вокалист группы обернулся и сделал такое страшное лицо, что Андрею стало ясно: на пульте выключен микрофон. Ударив по регулятору, он громко вывел линию голоса, ситуация была кое-как спасена, но все остальные пять песен «А-Студио» опасливо косилась в сторону питерского диджея.
Пока банкиры с Дедом Морозом резвились под беспроигрышную викторину, на площадке сменилось освещение, а рядом с пультом появился импозантный, коротко стриженный мужчина.
— Господа! — прохладным голосом обратился неизвестный. — Сейчас будет наш выход. Повнимательнее с фанерой.
В пятно света вышел худощавый юноша с длинными волосами. Воздев вверх руки, он стал заводить зал размеренными хлопками.
— Влад Сташевский! — провозгласил Африка, тряхнув растрепавшейся бородой.
В зале взвыли и заверещали, а особо захмелевшие дамы ринулись танцевать. На маленьком танцполе мгновенно образовалась давка, Андрей поддал громкости, а седой и импозантный одобрительно закачал головой.
— Знаешь, кто это? — теперь уже без всякого стеснения орал Олег на ухо другу.
Андрей затряс головой. В голове от этой встряски пошли волны путающихся мыслей, а в глазах замигали гирлянды цветных лампочек с пульта.
— Это Юрий Айзеншпиц. Тот самый, что «Кино» продюсировал.
Подопечный знаменитого продюсера допел первую песню, и визг в зале стал резать уши. Когда он затянул вторую, Олег нагнулся к другу и радостно прокричал:
— Мы скоро уже не сможем друг другу помочь, но пока еще есть время, приготовь пару медляков, house полегче и пошли искать наши деньги.
— Деньги! Деньги! — последнее, что из всего сказанного успел запомнить Андрей. — Наши деньги!
Он еще подкрутил ручку громкости, выплыл из-за пульта, и они отправились на поиски. С трудом ориентируясь в толпе незнакомых людей и активно галлюцинируя, друзья искали лысого как бильярдный шар распорядителя вечера. Еще в самом начале праздника этот лобастый красавец с интересом осмотрел багаж питерских музыкантов, но денег почему-то не дал. Сейчас, в прямом смысле теряя сознание, Андрей спешил найти сверкающую лысину и жаждал потребовать гонорар.
— Сколько попросим? — крикнул он другу.
– Тысячу?
— Тысячу? — эхом донесся возмущенный голос Олега.
— Две?
— Две?!
— Ну что, три?
— Три!!! — воодушевлено согласился Олег.
– Вот он, с томатным соком. Ты слева, я справа!
Поединок с распорядителем был быстрый, но эффективный. Сдерживая подбирающийся хохоток, Андрей выпучил глаза и набросился на денежного туза:
— Мы бы хотели получить свои деньги, пока это еще возможно!
— Э-э, — наморщился распорядитель, с удивлением рассматривая молодого человека с наушниками на голове.
— Почему сейчас? Как понять «возможно»?.. Давайте утром.
— Давайте сейчас, а то у нас настроение не праздничное.
— А сколько мы вам должны? — осторожно поинтересовался распорядитель.
— Три тысячи долларов, — с бесстыдной ухмылкой заявил Андрей.
— Так много?
— Это не много, это слезы, — людоедски улыбаясь, сообщил банкиру Олег.
— Какие слезы? — недоуменно поинтересовался лысый.
— Слезы радости, которые мы сейчас выжмем из ваших сотрудниц.
— Однако, у вас юмор.
Андрей не удержался и хохотнул, а лысый сунул руку в карман пиджака и выхватил оттуда пачку долларов. Привычным движением он сломал ее в руке, прошелестел веером банкнот и протянул Андрею отсчитанную часть.
— Можете не пересчитывать. Тут ровно три тысячи. С Рождеством!
В голове у Андрея громко начали бить куранты:
– С Рождеством! Бом! Бом! Бом!
С последним ударом этого колокола в глазах взорвался ослепительный фейерверк.
Когда через пятнадцать минут друзья вернулись к пульту, оба уже смотрели на мир глазами-калейдоскопами. Меж тем у банкиров давно прошло время манерных поз, начальство разъехалось, и вечеринка гудела в водочном разгаре. Эстрадная романтика Сташевского так раззадорила подвыпивших дам, что от вернувшегося диджея срочно потребовали очень медленных и непременно жарких танцев. Не задумываясь о последствиях, счастливый Андрей врубил визжащим бухгалтершам «ORB» и, надев на голову наушники, провалился в счастливый мир собственных видений.
Андрей окончательно пришел в себя только в прохладном, но очень прокуренном тамбуре дневного поезда Москва — Петербург. Под немного подрагивающими от усталости ногами грохотали колеса Качающийся поезд быстро мчал его домой, а за ледяными наметами в окне мелькали заснеженные леса. Андрей курил уже которую сигарету подряд и не спеша перебирал в памяти забавные события прошедшей ночи. Большим голубым пятном с цветными огоньками перед глазами плавала переполненная танцующими женщинами ресторанная танцплощадка. Мало-помалу припомнился и необычайно эмоциональный финал этой банковской пляски, Дед Мороз, их перемещения по утренней Москве, неадекватный хохот при покупке билетов и посадка в поезд. Отчетливо запомнилось, как они с волонтерами бесцеремонно содрали со стен ресторана огромную кучу фирменных новогодних украшений, а уходя, прихватили их с собой. Андрей улыбнулся, вспомнив, как похожие на министров официанты жалели утром худосочных питерцев и, желая их подкормить, собрали с нетронутых столов целый ящик шницелей, котлет и сырокопченых колбас. Однако этот самый ящик одуревшие от бессонницы волонтеры зачем-то заперли в автоматической камере хранения, и скорее всего, именно там он пролежит ближайшую неделю, пока вонь прокисших деликатесов не расползется по вокзалу.