Корпорация счастья. История российского рейва
Шрифт:
Клуб «Титаник», как и его тезка корабль, влетел своим создателям в копеечку. Бесконечная прорва, пожравшая сотни тысяч долларов, расширилась за этот год, окаменела, обросла проводами и метровыми трубами вентиляции, к клубу подтянули отдельную ветку электричества, детали клубного дизайна изготовили на военных заводах, и специально для «Титаника» из Англии привезли самую современную звуковую систему «Турбосаунд». По всему было видно, что, когда «Титаник» отпустят в ночь и он разогреет котлы, никто и ничто не сможет противостоять его мощи.
Уставший и хмурый, Алексей частенько приезжал в Петербург
Петербург не Москва. Здесь его собственный клуб давно обладал той известностью, которая позволяла не иметь себе равных. Но неожиданно для всех именно это обстоятельство в первый раз сослужило «Тоннелю» плохую службу.
Как стало понятно уже потом, некоторые из сторон его широкой известности простерлись так далеко, что стали серьезно раздражать власть предержащих. Самоуверенная опорная конструкция «Тоннеля» еще не чувствовала вибрации, но ход событий был уже предрешен. До этого момента штрафные очки клуба, наверное, просто записывались в серую папочку «Дело», но теперь же, когда это «Дело» стало черным от записей, на клуб пала самая темная из всех прожитых им ночей.
Той ночью, впервые за эти несколько веселых лет, танцующая публика наконец вспомнила, в какой стране она живет. Перед клубом выстроилось каре зарешеченных автобусов, и из них со страшными криками высыпало три десятка вооруженных автоматами бойцов. Мгновенно заполнив собой танцующий клуб, люди в масках принялись избивать непослушных прикладами, а когда все уже лежали на грязном полу, началось прочесывание помещений, поголовная проверка карманов и документов. Параллельно с этим на улице монтажными ломиками вскрывали машины, вели обыск всех, кого захват застал на поверхности.
Андрей, Олег и Денис лежали лицом вниз вместе со всеми и поднялись лишь тогда когда зычный голос потребовал руководство клуба к возглавлявшему погром офицеру. На коротком допросе черномасочник помахал у Дениса перед лицом пистолетом, наорал на Олега и приказал открыть сейф. Начался обыск в лучших традициях царской охранки. Были изъяты все документы, деньга, личные вещи и все, что было в карманах. В это же время каратели строем выводили всех, у кого не оказалось документов. Слоями, как сардины в банку, молодежь затолкали в омоновские фургоны и увезли в неизвестном направлении. Избиение младенцев продолжалось два часа и не принесло никаких результатов, но шок, в который были повергнуты все присутствовавшие, не с чем было сравнивать.
Вот так, без ордера на обыск и деликатности, без понятых, свидетелей и прочей канители милицейские власти впервые «причесали» подозрительных рейверов. Тот первый в истории танцевальной культуры военизированный начет на молодежный клуб не выявил оружия, наркотиков или опасных рецидивистов. Через несколько дней вернули вещи и документы (кроме денег), все стало забываться, но восемьдесят напуганных молодых людей навсегда запомнили ту экскурсию в легендарное управление на Литейном, 4, где половина из них получила дубиной по почкам, а остальные до вечера простояли в коридорах, подпирая стены поднятыми руками.
Но клуб сдержал удар, не дрогнул. Преследование только сплачивает молодых. Уже на следующей неделе по рукам посетителей пошла укрепляющая дух ксероксная листовка:
Подземелье
11
В бледно-синем небе за окном сверкали снежинки не растаявших за ночь поздних утренних звезд. Тишина этого раннего часа сделалась такой невыносимой, что отдохнувшие за ночь барабанные перепонки спящего выискивали в ней, чего и вовсе не существовало вокруг. Неожиданно эту тишину распорол заливистый перезвон. Не раскрывая глаз, Андрей привычно выбрался из теплой постели, встал и лунатическим шагом пошел в коридор. Горячий поток низвергнувшейся из головы крови зашумел у него в ушах.
— Однако я давно тут сижу, — спокойно сообщил он сам себе, дивясь при этом глухому тону своего голоса. — Они, наверное, забыли меня здесь. Оттого и не идут. Но мы все делали правильно, и знаки, которые прислала Корпорация...
После этого слова он неожиданно замер и с ужасом понял, что только что наяву договаривал фразу, предназначавшуюся его исчезнувшему от утреннего света собеседнику. Он спал и видел этого человека еще тогда, когда уже шлепал босыми ногами к телефону, а теперь, окончательно проснувшись, досадливо поморщился.
— Постой, — попросил он сам себя. — Постой.
Телефон послушно смолк. Андрей встал, оперся рукой о стену и мучительно зажмурил глаза.
— Нет, не так! Кто это? Как его? Куда он...
Размашистых! шагом он вернулся к кровати и втиснулся в прогретую нору. Но мозг уже разорвал провода, и связь с миром снов прекратилась.
— Что же это было? Какая-то мощная штуковина, мировая организация...
Андрей окончательно проснулся и, уже не боясь света, стал таращиться на белую стену.
— Вспоминай.
Опять требовательно зазвонил телефон. Андрей ринулся в коридор.
— Вспоминай. Алло! Кто? Привет, Сережа.
На другом конце провода слышался динамичный и, как всегда, бодрый голос художника Африки. Пока Андрей тер глаза, Африка вывалил собеседнику целый воз информации:
— Извини, что так рано, дело спешное. Я только что с поезда.
Мой московский друг Овчаренко устраивает рождественскую вечеринку для сотрудников своего банка. Денег у них море, и ему срочно понадобились люди, которые проведут музыкальную часть. Я предварительно дал ему согласие за вас. Все состоится завтра в Москве, в Доме архитекторов. Если интересно, то сегодня же нужно выезжать.
Это не могло не устраивать, Андрей воодушевлено поблагодарил друга и повесил трубку.
— Вспомнил, — наморщив лоб, прошептал он и стал лихорадочно собираться.
Через час он уже был на Петроградской стороне в шести метрах под землей. Олег, срочно вызванный им в клуб, дожидался его с недоуменным видом.
— Что случилось? Что за спешка? Пожар? — стал подтрунивать Олег над другом.
— Нет, — с серьезным лицом заявил Андрей. — Потоки космического разума. Понимаешь, сегодня было мне видение. Нет, не то, — замахал руками Андрей, увидев каверзную ухмылку друга. — Никакого наркобреда. Все иначе. Засыпал одним, а проснулся другим. Полная чистота эксперимента.