Корпоративное бессознательное
Шрифт:
Если жить с таким устройством в теле достаточно долго, то его, наверное, перестаешь замечать…
И хронические головные боли – Кеорт привык связывать их со старой травмой головы, настолько давней и привычной, что он уже не помнил, при каких обстоятельствах её получил.
Но их также может вызывать сгоревший имплант внутри черепа…
«Нет, это всё ложь». Кеорт методично взбирался на верхушку первого холма. «Я обманываю сам себя, попав под влияние чужих идей. Не надо было вообще слушать бред этого Эгера. Если он снова начнёт строить свои безумные предположения, я просто заткну уши. Или чью-то пасть».
Он огляделся, стоя на покатой верхушке. Его окружали терриконы разных форм и размеров. То, что издалека казалось относительно ровной цепью, оказалось беспорядочной мешаниной, хаосом, состоящим из конусов слежавшейся почвы, отработанной породы и золы. Кеорт не заметил, как забрался в середину широкой полосы холмов.
Небо затянуло тучами, оно стало серым и тяжёлым. Как давно скрылось солнце? Кеорт не мог сказать и не мог вспомнить, как шёл сюда.
Эгер и Грин где-то рядом. Он слышал дыхание, тяжелые шаги – кто-то с силой впечатывал подошвы в ненадёжный грунт. Они снова потеряли его – два специалиста не смогли угнаться за простым механиком. Это только к лучшему – Кеорту не хотелось видеть ни пропитанного злостью Артона Эгера, ни громадного молчаливого Лоуэна Грина. Кеорт ничуть не пожалел бы, если бы прямо сейчас свинцовое небо разверзлось и их обоих смыл бы потоп.
Но не Эйди. Кеорту вдруг захотелось, чтобы она сейчас была здесь, рядом с ним. Может быть, он даже смог бы сказать ей всё, что думает. Может, так было бы легче избавиться от этих мыслей, прилипших как грязь.
Он попросил бы прощения за синяк у неё на лице. И возможно, если бы повезло, ему удалось бы заглянуть в её удивительные глаза – голубые, чистые, похожие на два озера…
…Большой холм впереди – надо на него взобраться. Только об этом стоит думать. А размытые образы в мозгу – это не воспоминания, это растревоженное воображение. Не более.
Кеорт остановился у подножия холма, посмотрел вверх: холм нависал над ним, словно гора; снизу казалось, что вершиной он упирается в небесную твердь. Кеорт поставил ногу на склон, перенёс на неё вес тела и начал подниматься.
Никаких посторонних мыслей. Оставить для себя только эти шаги – один за другим. Грунт рыхлый и податливый, он осыпается под ногами, приходится балансировать, иногда скатываться вниз на несколько шагов. Когда Кеорт смотрел вверх, ему казалось, что он поднимается прямо в тяжёлое тёмное небо.
«Где твоя лояльность? Разве ты не должен думать, как вернуться?» Голоса были искажены до неузнаваемости, они твердили прямо из прошлого.
«Это начало впадения в некорпоративность». Голоса звучали всё громче, доносились откуда-то снизу, с подножья холма. Кто-то звал его по имени – видимо, чтобы образумить, вправить мозги, вернуть отбившего индивида в коллектив. Назначить ему курс профилактических бесед о ценностях корпорации, пригласить в маленькую аудиторию, куда с трудом втиснули девять столов, девять стульев и одну доску; в ходе беседы она будет быстро покрываться схемами, диаграммами и множеством правильных слов, которые он станет переносить в толстую тетрадь и в собственную голову, тканями мозга вбирая их всеобъемлющий смысл…
Воздух стал густым, вязким; он затруднял движения, мешал идти. Стало невыносимо жарко, футболка под курткой насквозь пропиталась потом. Каждый шаг поднимал облако пыли, она налипала на мокрую кожу, скрипела на зубах. Кеорт отчаянными рывками взбирался вверх, подгоняемый надвигающейся снизу волной голосов – осуждающих, гневных, яростных. Если он сорвётся и упадёт, они набросятся на него, вцепятся в остатки шаткого рассудка и разорвут его на части.
«Отступник, невовлеченец, некорпорат…»
Кеорт последним броском взлетел на вершину – и ему сразу же стало легче. Голоса ещё были слышны, но они оставались внизу, словно не могли пересечь незримый барьер и подняться сюда, на широкую и почти плоскую верхушку. Кеорт огляделся. Холм был очень высоким, и скорее всего, самым старым, первым, который насыпали здесь. Остальные терриконы были разбросаны вокруг него. С высоты они казались тёмно-серыми пятнами на радужной оболочке глаза.
Лёгкий ветер прошёлся по мокрому лбу, по завиткам отросших волос, пошевелил полы куртки. «Будет гроза», – подумал Кеорт, посмотрев вверх. Набухшие чернотой тучи затянули небо до самого горизонта. Ливень вот-вот прольётся на высохшую землю, на старую пыльную дорогу, на линию ржавых опор. Кеорт сделал несколько шагов по вершине холма и посмотрел вниз.
То, что скрывалось за грядой терриконов, не было похоже ни на брошенный завод, ни на старую разработку. Оно было настолько уникальным в своём назначении, что трудно было поверить, что оно действительно находится здесь.
Кеорт вернулся к склону, по которому только что поднялся. Эгер и Грин были уже близко, метрах в десяти от вершины. Не глядя друг на друга, оба специалиста по конкуренции взбирались к вершине, цепляясь за осыпающуюся сухую почву. Грин оскальзывался, склон под ним покрывался глубокими бороздами – огромный вес ему сейчас здорово мешал. Худой и крепкий Эгер был чуть впереди; он поднимался рывками, вбивая пальцы в рыхлую плоть холма.
Кеорт подождал, пока они поднимутся. Эгер взобрался на вершину первым, Грин немного отстал.
– Вон там, – Кеорт указал вниз по другую сторону холма. – Это похоже на то, что вы ищете?
Эгер перестал отряхивать руки от земли и пыли, широкими шагами пересёк верхушку холма. С другой стороны был обрыв – большой пласт когда-то давно обвалился и сполз под собственным весом. Эгер встал на самом краю и замер, глядя вниз.
Грин взобрался на вершину, подошёл к обрыву, остановился недалеко от Эгера и снял с пояса монокуляр, выглядящий игрушечным в его огромных ладонях. Эгер обходился без вспомогательных приспособлений – ему хватало его собственных усовершенствованных глаз. Оба принялись молча рассматривать то, что находилось внизу.
Кеорт стал поодаль от обоих и поглядел туда же, куда и они.
Объект специального назначения. Периметр в форме вытянутого овала обнесён невысоким железобетонным забором. Снаружи рядом с ним приземистые оборонительные сооружения, пушки, турели – своё время объект был хорошо защищён. Внутренняя часть периметра плотно застроена зданиями разных форм и размеров – кубическими и куполообразными, объединёнными в сложную систему.
Строения были низкими, они жались к земле. Среди них выделялись всего два.