Корпоративное бессознательное
Шрифт:
Мать пропала в очередной экспедиции. Вместо неё пришла единовременная выплата от компании – пенсия по случаю смерти. Ему было тогда четырнадцать.
Что ещё можно вспомнить?
Как поступил в университет корпорации. Что надеялся узнать, где и как она погибла. И что ничего не узнал. Конфиденциальная информация.
Что компания за годы обучения и работы стала его единственной семьёй – как и для всех, кто учился и работал рядом с ним.
Как отправился на планеты переднего края. Потому что был нужен там. Как после нескольких планет прибыл на Терну-31. Как продолжал работать здесь.
Шахта
Как он нашёл их, как вывел из погружённого во тьму лабиринта. Как легко было видеть в полной темноте…
Комбинат «Ковенгорт». Три года работы там слились в один бесконечно длинный день. Ничего удивительного, если смена – двадцать часов в сутки, а если надо – остаешься после смены и работаешь двадцать два, двадцать четыре, больше – столько, сколько нужно, чтобы выполнить норму. Потому что это нужно компании. Нужны его усилия, его работа, его лояльность.
Кеорт приготовился прямо сейчас ощутить гордость за компанию, за общее дело, которое можно сделать только под руководством компании; за себя, работающего не покладая рук во благо; за коллег, так же трудившихся с ним рядом, пусть он их толком и не знал – гордость сродни той, которая была слышна в словах Эгера, когда тот рассказывал о своей корпорации. Но не ощутил ничего – ни гордости, ни ощущения собственной важности и полезности, ни чувства преданности компании, которое – он знал! – должно было возникнуть при мысли о деле, о работе.
Вот о чём он должен сейчас думать. Как сбежать, как увести «Харона», собственность компании, обратно в Селву. Как вернуться к своим. Домой. Даже если в его доме захватчики – он должен туда вернуться. Надо сосредоточиться на этом. А сомнения – о них следует забыть.
В конце концов, любые сомнения утратят смысл, стоит только сконцентрироваться на своём долге сотрудника.
– Грин, – произнёс Кеорт в широкую спину гиганта. – Ты знаешь, что стало с моими коллегами? С «Магнумом» в Селве?
Голос Кеорта сел так сильно, что ему показалось, что гигант его не услышал, но тот всё же ответил, несколько помедлив.
– Некоторые, скорее всего, перешли в «Тригон глобал». Остальных ликвидировали. Пленных уже давно нечем кормить.
Кеорт будто прыгнул в море с большой высоты. Он стал невесомым, летел, ожидая удара о воду – такого, от которого сотрясается всё тело, а вода с оглушительным грохотом врывается в уши. Он приготовился принять этот удар, но его не последовало.
Ему только что сказали, что у него больше нет дома, а он не чувствовал никакого сожаления или желания вернуться к «Магнум корп». На месте корпоративной лояльности была пустота.
Он посмотрел на Эгера и Грина, шагающих впереди. Два человека из разных корпораций зарыли топор войны ради общей цели и отправились в другую часть света, почти без шансов на успех, движимые только одним – безграничной преданностью компании, желанием воссоединиться с ней.
«Почему я сам ничего такого не чувствую?! Почему я подумал вернуться в представительство моей компании только сейчас? И почему мне всё равно, что моих коллег больше нет?»
По внутренностям словно пополз большой слизень. Если сотрудник утратил веру в собственную корпорацию, это означает…
Он споткнулся на ровной дороге – ноги на секунду перестали слушаться, будто они долго были стянуты ремнями. Во рту моментально пересохло. Покрывшись испариной, он всё же заставил себя вспомнить до конца строки свода правил компании – это было легче, чем копаться в собственном прошлом. «Тот, кто перестает верить в компанию, в её миссию и ценности, подвергает их сомнению, начинает относиться к высоким идеалам без должного трепета, становится для всех изгоем. Он будет с позором исключен из рядов компании и будет обречен влачить жалкое существование отдельно ото всех». Такой отщепенец не может надеяться, что его примет другая компания – такого не бывает в принципе. На нём отныне и навсегда клеймо, он – некорпорат: никчемный тунеядец, бесполезная тварь, неспособная верить и служить великому делу, бесцельно проживающая годы своей жизни.
Крамольные мысли облепили воспоминания, разъели их как кислота, и воспоминания потеряли цвет, стали прозрачными и зыбкими, больше похожими на сон. Кеорт уже не мог сказать с уверенностью, что они – настоящие.
Карточный домик пошатнулся. Из основания вылетела карта.
Кеорт с растущей яростью посмотрел в затылок Эгеру. «Это всё он. Он заставил меня сомневаться в себе». Кеорт почувствовал непреодолимое желание подкрасться к Эгеру, выхватить нож из ножен у него на бедре, вонзить лезвие в незащищённую шею и провернуть, наблюдая, как хлещет кровь. Эгер ничего не успеет сделать, какие бы модификации у него не стояли. Кеорт был уверен в этом как никогда.
Он посмотрел на заросшую черным волосом шею Эгера, на рукоять его ножа. Ещё раз представил в деталях, как будет его резать, и его прошиб холодный пот.
«Я действительно только что собирался убить… ликвидировать человека?»
Он вытер рукавом мокрый лоб. Эти мысли больше подходят другому человеку – тому, который умеет стрелять метко и без колебаний.
Самоопределение. Ответ на простой и сложный вопрос: «Кто ты?»
«Я Кеорт Квинт, ведущий инженер-механик компании «Магнум».
Он уже не мог даже мысленно произнести это так, чтобы поверить самому себе.
Повторяя эту фразу снова и снова, словно мантру, Кеорт механически переставлял ноги, и гряда терриконов приближалась словно сама собой.
Глаза. Отличное зрение – оно у него от природы, как он всегда думал? Или кто-то провёл ряд сложных операций, добавив в его собственные глаза посторонние элементы? Пласт грунта ушёл из-под ноги, Кеорт едва не упал. Неужели он действительно лежал на операционном столе, а над ним нависал кибер хирург, безупречно выполняющий команды врача-оператора? Может ли быть так, что он забыл, как тончайшие инструменты резали оболочки, отодвигали слои его тканей, перерезали ему нервы, а потом соединяли их с инородными составляющими?